Книга Жена первого короля орков, страница 82 – Рина Мадьяр, Тая Мару

Гнаррох вскрикнул, словно раненый зверь. Пожизненное рабство в рудниках вероятнее страшнее смерти для гордого орка-воина. Тем более того, кто и сам стал вождём одного из кланов. Но захотел большего.

— Человек, именующий себя бароном Листелл, — Мааршад повернулся к дрожащему человеку. — Ты посеял раздор на нашей земле. Ты породил предательство. Твоё золото грязь. Твои титулы на этих землях лишь прах. — Шаман махнул рукой в сторону документов. — Твои владения конфискованы в пользу казны будущего королевства. Ты и твоя семья изгоняются с Великой Равнины. Навсегда. Если нога твоя ступит на эту землю снова духи не оставят от тебя мокрого места на камне.

Приговор был суров, но справедлив. Суд Предков свершился. Никто не посмел возразить. Даже Дуррог, сидевший среди старейшин, потупил взгляд. Сила Мааршада и очевидная воля духов были неоспоримы.

Едва эхо последних слов шамана затихло, к Тарну подбежал запыхавшийся гонец. Я узнала в нём одного из орков, отправленных с Горгом к пилораме.

— Господин! На кузницу напали!

Тарн не колеблется ни секунды. Его ярость, только что сдержанная на суде, вспыхивает с новой, ослепительной силой. Она почти физически исходит от него, жаркая волна.

— К оружию! К пилораме! Нужно защитить наших! — Его рык, низкий и звериный, собирает вокруг него воинов в одно мгновение.

Я едва успеваю схватить его руку, чувствуя, как напряжены его мускулы.

Старая пилорама предстает перед нами островом хаоса посреди сгущающихся сумерек. Пламя пожирает соседние сараи, отбрасывая гигантские, пляшущие тени.

Воздух едкий, наполнен гарью, криками и звоном стали. От этого зрелища у меня перехватывает дыхание.

В алом свете пожара мелькают фигуры в черном, яростно штурмующие будущую кузницу.

У ворот, как неприступная скала, стоит Горг с горсткой орков. Их топоры и щиты сверкают кровавыми бликами, отбивая атаку за атакой. Слышны хриплые крики, лязг стали о сталь, треск пожираемого огнем дерева.

И тут я вижу ее. Лиана Белл! Она бледная как полотно, но стоит у приоткрытой двери кузницы, что-то кричит внутрь, ее лицо искажено не страхом, а яростной решимостью. Мое сердце сжимается в ледяной тисках. Она же в положении! Что она здесь делает?!

— Тарн! Лиана! — кричу я, тыча пальцем в ее фигуру, едва различимую в дыму и отсветах пламени. — Её нужно вытащить! Срочно!

Страх за жизнь дорогого мне человека, за будущее её малыша заставляет внутри всё сжаться, застыть. Я не прощу себя, если с ней что-то случиться. Её не должно быть здесь!

Из окон верхнего этажа летят настоящие стрелы! Видимо, кто-то из воинов успел занять обороняющую позицию.

Ярн и Берт, их силуэты видны в проемах, швыряют вниз что-то тяжелое. Куски шлака, обломки кирпичей.

А на пороге… Гром. Огромный, залитый потом и сажей, он стоит с кузнечной кувалдой, словно сам дух огня, сошедший на защиту своего дома. Каждый его взмах словно громовой удар, отправляющий черную фигуру в нокаут или отбрасывающий, как тряпичную куклу.

— В атаку! — Рев Тарна перекрывает все звуки битвы. Он не просто бросается вперед. Он врывается в самое пекло, как разъяренный бык, сметая нападавших на своем пути.

Каждый взмах его боевым топором обрушивает всю мощь и ярость мужчины на противников.

Воины, пришедшие с нами, с боевыми кличами врезаются во фланг нападавших, ломая их ряды.