Книга Холли внутри шторма, страница 36 – Тата Алатова

И остановилась как вкопанная.

На месте захоронения в считанные дни выросло черное хищное дерево. Его ветки, казалось, затаились, готовые напасть на беспечного путника.

— Что ж, — ровно сказала Тэсса, — кажется, здесь больше нет ничего интересного. Давай-ка вернемся к Милнам, пока ты не продрогла окончательно.

— Не хочу к Милнам, — немедленно возразила Мэлоди, — Билли еще ничего, а эта тетка, Дебора, совсем нам не рада. Лучше уж ночевать на кладбище, чем в их дурацком доме, похожем на музей. Только и слышишь: осторожнее да аккуратнее. Не разбейте то да не поцарапайте это. Как будто мы с Лагуной глупые дети.

— Хорошо, — нетерпеливо ответила Тэсса, подталкивая ее к выходу из кладбища. Сейчас ей было совершенно недосуг разбираться еще и с Милнами. — Мы что-нибудь придумаем. Посиди пока с Холли, только не мешай ему рисовать. От этого он может превратиться в самого настоящего злодея, вот где настоящий ужас.

Ей хотелось быстрее вернуться на кладбище, чтобы как следует изучить черное дерево, и Мэлоди была совсем некстати.

— Холли? Художник? — недоверчиво переспросила Мэлоди, которая как назло едва-едва плелась. — Вот уж недотепа.

Тэсса поневоле засмеялась.

Это подростковое всезнайство!

Мэлоди заносчиво нахмурилась.

— Когда-нибудь, — вкрадчиво произнесла Тэсса, — ты наконец полюбишь себя по-настоящему, и вот тогда тебе захочется получить от Холли свой портрет. Так что не торопись портить с ним отношения, он очень злопамятный.

— Больно надо! — оскорбилась Мэлоди. — Я всегда могу сделать селфи.

— Ну, все равно. Он так и так не очень-то любит рисовать посредственностей.

— То-то я не видела ни одного вашего портрета, — ввернула девчонка ехидно.

Тэсса от неожиданности снова рассмеялась.

Молодец, Мэлоди.

Глазастая.

Холли, кажется, даже не услышал, что он теперь нянька.

Тэсса заглянула ему за плечо — пока непонятное.

Он что-то зашипел, явно раздраженный.

Вероника Смит, воспользовавшись всеобщей занятостью, куда-то сбежала. Тэсса только надеялась, что она не будет бродить по кладбищу и приближаться к деревьям неизвестной породы.

Вручив недовольной Мэлоди альбом для рисования (первое, что попалось под руку), Тэсса прошла на задний двор, в мастерскую Фрэнка, нашла на стеллажах топор.

Хорошо бы никого не встретить сейчас — Нью-Ньюлин, конечно, ко многому привык, но мэр с топором в руках, пожалуй, все-таки мог вызвать вопросы.

Она была уже у порога, когда за ее спиной прошелестел тихий голос призрака Теренса Уайта:

— Тэсса, Тэсса, ну что за инквизиторские замашки! Вам, душегубам, лишь бы все уничтожить.

— Что происходит? — спросила она, не оборачиваясь. — Как вам удается покидать свою башенку и бродить где вздумается?

— А ты не чувствуешь? Что-то изменилось.

— Что изменилось?

— Это зависит от того, где мы: в начале или в конце?

Тэсса нахмурилась. Она терпеть не могла подобное словоблудие.

Почему бы не выражаться более конкретно?

— Что-то сейчас начинается или что-то сейчас заканчивается? — продолжал шелестеть призрак. — Нью-Ньюлин — это колыбель мира или его могила?

— Да что же это такое, — выругалась Тэсса. — Еще какие-нибудь дельные замечания будут?

— Будут, — неожиданно деловито согласился призрак, — вот тебе паутинка из волос того, кто не жив и не мертв. Попробуй ее вместо топора.

Тэсса протянула свободную руку, и на ее ладонь упала невесомая паутинка, такая маленькая, что это было даже смешно.