Книга Прятки в облаках, страница 109 – Тата Алатова

— Давайте, — он протянул ей руку, помогая встать.

— По крайней мере, я оказалась в вашем прошлом не потому, что влюбилась, — пробормотала она, смущаясь.

— Признаться, я испытываю некоторое облегчение по этому поводу, — ответил он, опустив голову. Кажется, ему тоже стало неловко. — Не хотелось бы изображать из себя Онегина, отчитывающего юную Татьяну за неуместную пылкость.

Маша вспыхнула и поспешно отвернулась. Ах, в какие мучительные дебри она их затащила! Кто только ее за язык тянул!

«Учитесь властвовать собою; не всякий вас, как я, поймет; к беде неопытность ведет», — возникли в памяти пушкинские строфы, и ей захотелось вырвать руку и убежать так далеко, как только можно.

А потом вдруг в ней тонко зазвенело уязвленное самолюбие: да с чего бы Дымову всенепременно ее отвергать, вздумай она признаться! Отчего он просто не может пасть жертвой ее чар?

Какое счастье, что она и правда не влюблена в него. Хватает ей Андрюши Грекова, который ни в какую не желает замечать Машины прелести, и еще Феди Сахарова, твердо решившего плодиться и размножаться.

Ну почему в Маше нет того с ног сшибающего кокетства, которым щеголяла Дина Лерина? Где женщины вообще учатся такому? Надо будет спросить на семинаре у Глебова, вдруг есть какие-то тайные курсы…

— Как вы смотрите на винегрет, Мария? — преувеличенно бодро поинтересовался Дымов, когда они приблизились к киоску с едой.

Винегрет. Вот во что превратилась ее жизнь.

***

На кухне общежития было по обыкновению людно. Еще несколько часов назад Маше казалось, что она никогда больше не сможет находиться с Диной в одном помещении без того, чтобы не бледнеть и не заикаться. Но теперь история с ее потенциальным убийством куда-то отодвинулась, и все, что осталось, — это замешательство и усталость.

— Как жалко, что вы от нас переехали! — воскликнула Аня Степанова. Ну еще бы — она-то осталась с капризной Викой, которой все было не так и не этак. — Я заглянула к вам в комнату, навела там кое-какие чары. Кран в ванной подтянула, окна помыла, матрасы сделала более мягкими.

— Спасибо, — Маша чмокнула ее в щеку.

— Я даже не знала, что на нашем этаже есть еще одна комната, — заметила Дина, сооружая невероятной высоты бутерброд.

— Что с тобой такое? — с любопытством спросила у нее Лена Мартынова. — Миллиард калорий на ночь и ни одной маски для лица?

Дина, по-прежнему без макияжа и с небрежной прической, расхохоталась.

— Все! Хватит с меня мужчин! — воскликнула она торжествующе. — Никогда больше по собственной воле я не отправлюсь на свидание. Баста!

Сделав это шокирующее объявление, Дина невозмутимо вернулась к бутерброду.

Лиза-Дымов запихал в микроволновку сразу два контейнера с рыбой-картошкой, весь погруженный в себя. Лена от удивления пролила чай мимо кружки. Катя, которая по позднему времени уже смыла черную подводку и казалась сама на себя не похожей, подалась вперед и произнесла с восторженным придыханием:

— И черная пучина боли поглотила ее с головой… Кто обидел тебя, девочка?

— Никто, — отреклась от пучин Дина. — Просто больше все это мне нафиг не сдалось. Так уж повелось в нашем роду, что дар пробуждают исключительно мужчины. Вроде проклятия, что ли. И вот я перебирала и перебирала каждого по очереди, и ничего не случалось, а потом Вечный Страж что-то сделал, и получите-распишитесь — мое первое предсказание. Инициация пройдена, я теперь сама себе хозяйка.