Книга Прятки в облаках, страница 110 – Тата Алатова

Она выглядела такой самодовольной, что аж зависть брала.

Маша осторожно села напротив Дины и, подперев рукой щеку, смотрела прямо и с интересом. Как это странно — когда твоего будущего убийцу что-то тревожит или радует, как самого обычного человека.

А вдруг, пришло ей в голову, с Диной получится так же, как с уроборосом. А вдруг однажды та убьет Машу, потому что Маша уверена, что ее убьет Дина?

По крайней мере, то видение с горлицами не сбудется в мельчайших деталях, потому что комната не та, и Маша не та, и если будущее можно изменить — то она изо всех сил меняет его каждый день.

Предопределенность. Обреченность. Все это случилось с Дымовым, пусть так. Но возможно и другое: он сам, осознанно или нет, захотел оказаться за преподавательской кафедрой и дождаться встречи с Машей, кем бы она ему ни приходилась.

А вот у нее нет ни малейшего желания попасть под чужой нож.

— Так что теперь, конец эпохи? — уточнила Лена. — Прощай, ослепительная сердцеедка Дина, привет, предсказательница Дина, какая ты там по счету, Лерина? Вы в принципе не берете фамилии своих мужей?

— Разумеется. Мы бы и мужей не брали, если бы без них можно было обойтись.

— Ну, в наше время есть всякие пробирки, — ехидно вставила Аня.

— Ты права. Сейчас все гораздо проще.

— А вот у меня нет никакой известной фамилии, — загрустила Вика. — Дина — внучка легендарной Антонины, у Ленки папа известный писатель, у Машки папа вообще Рябов, а мама — та самая сваха, о которой во всех журналах пишут…

— Та самая, — скривилась Катя. — Только и знает, что сводит людей с кем попало. А потом твоя мама уходит из семьи к парикмахеру, а папа впадает в депрессию на долгие годы.

— Мне жаль, — Маша робко подвинула ей свой винегрет, предлагая единственное подношение, которое у нее сейчас было. — Сваха в семье — это вообще бесконечные неприятности, если тебя это утешит. Теперь вот Сахаров твердо намерен родить со мной идеальных детей, а все потому, что мама что-то там рассчитала.

— Сахаров? — подпрыгнула Вика. — С твоего курса, да? Я видела его на какой-то конференции. Теперь ты влюблена в него, а не в Грекова?

— Шутишь? Он же моя полная копия, только с ушами. Такой же зануда-заучка, о чем нам вообще разговаривать? Об интегралах?

— Зря ты так, — небрежно обронила Дина. — Как по мне, так похожим людям проще найти общий язык, чем противоположностям.

Катя подумала и все-таки взялась за винегрет, решив простить Машу за прегрешения ее матери.

— Как жаль, — вдруг сказала Аня, — что твоя бабка, Дина, сожгла ту самую известную тетрадку со своими предсказательными формулами. Кто знает, не изменила бы она все человечество? Представляете, как удобно было бы, если мы знали наперед, где оступимся, где выиграем.

— Да, — задумалась Маша, — я бы нервничала куда меньше перед экзаменами, если бы была уверена в своих оценках.

— А вам не приходило в голову, — снисходительно вмешалась в их мечты Дина, — что бабушка поэтому и сожгла ту тетрадь? Чтобы избавить нас от искушения снова и снова переписывать свое будущее набело? Что мы должны оступаться и падать, иначе мир станет стерильным?

— Сказала предсказательница с факультета времени, — съязвила Маша.

— И наш факультет строго следит за тем, чтобы никто не приблизился к путешествиям назад или вперед. Хватит даже одного человека, который с легкостью бы нырял туда или сюда, чтобы схлопнуть вселенную, — прямо глядя в глаза Маше, твердо сказала Дина. — А представьте, что все вокруг начнут прыгать во времени? Ты, например, побеждаешь в олимпиаде, и в ту же минуту это событие стирает кто-то из твоих соперников, заглянувший в будущее и узнавший все ответы. И так до бесконечности. Предсказания — это нормально, пока они остаются туманными и не доступными всем и каждому. Но игры со временем — абсолютное табу.