Книга Прятки в облаках, страница 53 – Тата Алатова

Маша категорически не выспалась и, стоя в душе, долго бессмысленно таращилась на кафель, пытаясь настроиться на новый день. Сегодня всего три пары, первой идет механика. Уж у Лаврова она мигом проснется, у него даже ленивые и разгильдяистые всегда в тонусе.

Натянув футболку и джинсы, она вернулась в комнату, спохватилась, посмотрела в окно. Там было пасмурно, тучно, тоскливо. Утро явно не задалось и у Зиночки.

— Рябова, тут такое дело, — негромко шепнул Лиза-Дымов, подходя ближе. — У нас рабочая десятиминутка перед парами, опять, поди, какие-то изменения от Минобраза пришли. Я убегу пораньше, но Плугов и Власов вас проводят до аудитории, я написал им.

— Это так уж обязательно?

— Да ведь им не трудно, а всем спокойнее.

Послышался шорох: Аня Степанова, зевая, выбралась из-за своего полога и потянулась.

— О, душ свободен, — обрадовалась она и потянулась за полотенцем.

— Пойдем, Машка, — воскликнул Лиза-Дымов, переходя на приятельские интонации, — тяпнем чаю, пока есть время.

Он первым рванул к двери, конечно, тут же наступил себе на подол и негромко чертыхнулся. Маша только головой покачала: если наряды ему действительно выбирала ректорша, то у нее странное чувство юмора.

На кухне красавица Дина грызла чипсы, пила кофе и читала книжку, небрежно покачивая туфлей на длиннющем каблуке.

— Доброе утро, — бодро воскликнула она. Любопытная Маша торопливо взглянула на обложку и вздрогнула: Мурат Мартынов, «За что убили Аламнею». Именно об этом детективе ей накануне рассказала Катя Тартышева.

— Какой любопытный выбор литературы, — заметил глазастый Лиза-Дымов и по-хозяйски включил чайник. Кажется, он уже неплохо освоился на общажной кухне.

Дина хмыкнула.

— Между прочим, — напомнила она ехидно, — именно я делю комнату с предполагаемой убийцей. Конечно, Катька нашептала мне свои умозаключения. Мол, Ленка собирается прирезать тебя, Машка, чтобы доказать что-то отцу… Чушь собачья, — заключила она равнодушно. — Но книга ничего такая, бодрая.

— Где ты успела ее раздобыть? — подозрительно спросила Маша, которой теперь повсюду мерещились опасности и враги.

— Так у Катьки и одолжила. Наша ворона такая ворона: пудрит нам головы всякой словесной эквилибристикой, а сама пошлые романчики почитывает. Сплошная показуха все эти черные одеяния, пафосные завихрения, а в голове пусто.

Хмыкнув, Лиза-Дымов засыпал чай в заварочник и достал из объемного цветастого рюкзака, с которым нынче не расставался (ведь там был драгоценный артефакт-зеркало) две булочки. Одну протянул Маше.

— А мне булочку? — тут же спросила Дина, с интересом его разглядывая.

— Ехиднам булочки не полагаются, — несколько нервно отгрызнулся он. Как бы Циркуль ни прикидывался битым жизнью преподом, Дина его все-таки выводила из душевного равновесия — и своей проницательностью, и своим нахальством, и своей фривольностью.

— Ах-ах, какая жалость, — нисколько не расстроившись, протянула она.

Маша, вздыхая над собственной простоватостью, разломила свою булочку пополам и протянула половинку Дине. Та, кажется, удивилась, но отказываться не стала, с удовольствием надкусила сладкое тесто со сгущенкой, а потом закусила острыми чипсами. Вот, мелькнула у Маши в голове недобрая мысль, и в личной жизни Дина такая же всеядная. Немедленно устыдившись такому злопыхательству, она торопливо метнулась к сушилке за кружками.