Онлайн книга «Прятки в облаках»
|
— Но вы… — Не буду принимать никаких решений, пока не выслушаю вашу точку зрения. — Хорошо, спасибо, — пробормотал Костик и побрел обратно на свою койку. Ректорша одарила Машу короткой крокодильей улыбкой: — У вас больше ко мне нет вопросов? — Есть, — немедленно ответила она, но уже без прежней агрессии. — Алла Дмитриевна, а защитные наговоры почему слетели? — Потому что они ставились под учебный бой, — объяснила та с раздражением. — Никто не ожидал, что все это так далеко зайдет. Не ожидали они! А вот надо было ожидать! Тут Олежка вежливо попрощался с ректоршей и все-таки вывел Машу на улицу. — Дышите, Мария Валерьевна, — приказал он, — глубже. Мартышка, как ты на маму похожа! — Я? — обомлела Маша. — Да ничего подобного! — А помнишь, как мы ее вшестером удерживали каждый раз, стоило кому-то из нас получить синяк в школе? Она же буквально превращалась в пылающего демона мести. Она засмеялась. Да, так все и было. — Как ты думаешь, что Костик сказал Нежной? Не на ровном же месте она взбеленилась. — Понятия не имею. Костян кого угодно доведет, ты же знаешь. Он будет канючить, и просить, и требовать, и уговаривать, и угрожать, и ходить по пятам, и вообще весь мозг вынесет. Даже у мамы временами сдавали нервы, и она угрожала ему тапком. — Но Нежная — преподаватель. Она обязана держать себя в руках. — Ты не поверишь, мартышка, но преподаватели тоже люди. — Нет, — угрюмо заметила Маша, пиная столбик на крылечке, — так быть не должно. — А вдруг все другие аргументы она уже использовала и они нашему Костяну как об стенку горох? — Ты что-то знаешь! — осенило Машу. — Знаешь и молчишь! — Не молчу. Я говорю: не вмешивайся, Машка. — Да ну вас! Она отвернулась, разглядывая нежную листву на ветках. Сегодня была весна, и казалось, вот-вот зацветут сады и белоснежные яблоневые лепестки начнет носить ветер. Маша ненавидела, когда Зиночка так делала: растапливала их сердца ожиданием чуда, а на следующий день наваливала сугробов. И каждый раз она чувствовала себя обманутой. На скамейке у фонтана их ждали Аня Степанова и Андрюша Греков. — Рябовы, как ваш брат? — тут же заволновалась Аня. Она смотрела мимо Олежки, но как будто спрашивала именно у него. — Жить будет, — сказал он доброжелательно. — Там пока Димка. Айболит велел прогуляться пару часов, пока он над нашим героем колдует. — У-у-у, Нежная, конечно, совсем озверела. Машка, там какой-то второкурсник собирает подписи на петиции против нее. Вроде из твоей группы, здоровый такой. — А, это Саша Бойко. Он всегда находится на острие борьбы против всех, — сообразила Маша. — Как ты думаешь, ректорша ее уволит? — Не похоже на то. — Давайте-ка и правда пообедаем, — предложил Олежка, явно не желая опять говорить о Нежной. *** — И зачем такая секретность, Ань? — спросила Маша. — Ну, о том, как вы с Олежкой познакомились. — Не очень-то охота признаваться, что я сама обратилась к Ларисе Алексеевне в поисках ухажера, — смущенно ответила она. Они решили не ходить в столовку, просто купили в уличном киоске две пиццы, кофе, сок и устроились по лужайке под липами. Аня быстро перечаровала Олежкину куртку в плед, на котором все и разместились. За пределами университетских территорий царствовала поздняя осень, куртка была довольно теплой, и сидеть на пледе оказалось мягко. |