Книга Горгона и генерал, страница 90 – Тата Алатова

— Я бы на твоем месте не тратила время на возню с одеждой, — заметила Гиацинта, уплетая хлеб с несвойственным ей аппетитом.

Трапп хмыкнул и уселся напротив неё, демонстративно отшвырнув штаны в угол.

Порозовевшая и довольная горгона с забранными наверх влажными волосами, которые кудрявились возле шеи и на висках, была чудо как хороша. Её глаза весело блестели, и она смотрела на Траппа с одобрительной улыбкой.

— Обожаю твои плечи, — сказала Гиацинта. — Почему тебе нельзя все время ходить голым?

— Да, такая тактика могла бы устрашить неприятеля.

Трапп налил себе вина и взялся за ложку.

— Ты выяснила, откуда мой отец, пославший к тебе убийцу, раздобыл твой портрет?

От неожиданности Гиацинта поперхнулась.

— То есть, — уточнила она, — сейчас, сидя передо мной абсолютно обнаженным, ты думаешь об убийцах?

— Глядя на тебя, я всегда думаю об убийцах. Я больше чем уверен, что однажды ты доконаешь меня, дорогая.

— О, только не нужно драм, — закатила глаза горгона. — Выяснилось, что Антуан торговал моими портретами направо-налево. Он, видишь ли, так подрабатывал. Повысь своим офицерам жалование!

— Он теперь офицер Бронксов, пусть они его и кормят. Но как ты вообще додумалась сунуться к этому Верду до того, как все прояснилось с тем нападением? А если бы он был причастен к нему?

— Он же мой брат! — возмутилась горгона.

— Ну, это не помешало тебе подставить его, отправив в смертельную ловушку.

Глаза Гиацинты стали бездонно-черными, а губы превратились в тонкую нитку.

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой, — отрезала она.

— Мне просто интересно, — продолжал Трапп безжалостно, и сам не понимая, почему его заносит так далеко, — предательство у тебя в крови или были другие причины?

Её рука сжалась в кулак, и показалось, что удара не миновать.

Но горгона быстро совладала с собой. Неторопливо налила себе вина.

— Я спасала твою жизнь, — сказала она ледяным голосом.

— Если бы Антуан Верд убил меня в ту ночь, то фальшивый король, вероятнее всего, остался бы на троне и, зная твое упрямство, ты снова бы рано или поздно стала его фавориткой. С другой стороны, — продолжал Трапп довольно спокойно, хотя внутри у него всё вибрировало от гнева, — в тот момент ты была всего лишь беглой преступницей. Незавидное положение. В какой момент ты решила поставить на меня?

Горгона подтянула сползающее с плеча одеяло и высокомерно прищурилась.

— Тебе назвать точное время?

— А тебе обязательно быть такой стервой? — вспылил он.

— Без штанов твой гнев не достаточно убедителен, — Гиацинта, криво улыбаясь, отсалютовала ему бокалом.

Трапп выбил из её руки этот бокал и, перевесившись через стол, попытался разглядеть во мраке её глаз хоть что-то человеческое.

— Ты можешь больше не ставить себе таких вилок? — бессильно спросил он. — Что было бы, если бы Антуан Верд погиб той ночью? Как бы ты потом жила?

— Ты думаешь, я не спрашивала себя об этом? — тихо спросила Гиацинта. — Ты думаешь, я хотела в это вмешиваться? Я была зла на тебя! Я говорила себе, пусть они убьют тебя!

— Так какого черта ты вмешалась? — закричал Трапп прямо в её близкое лицо.

Она попыталась оттолкнуть его от себя. Генерал не пошевелился.

— Я не хочу это обсуждать, — повторила горгона упрямо.

— Гиацинта!

— Иди к дьяволу, Бенедикт.

Он продолжал сверлить её взглядом, не позволяя отвернуть лицо, пока губы Гиацинты не дрогнули.