Книга Горгона и генерал, страница 97 – Тата Алатова

Трапп закивал.

— Мы выезжаем завтра утром.

— Тогда мне пора собирать вещи, — Лиза еще раз сверкнула ямочками.

Гематома уныло взирала на горстку овощей, которую достала из кладовой.

—            А, еды эта селянка с собой не принесла? — спросила она. — Лишь радостную весть?

— Мой первый ребенок! — Трапп привлек к себе горгону, уткнувшись подбородком ей в макушку. — Я даже боялся, что бесплоден.

— Пирога, например? Жаркого? Куска мяса?

— Разве это не чудо?

— Ты просто всегда спал со слишком опытными женщинами, — пояснила Гиацинта, запрокинув к нему голову. Она легко поцеловала его в губы: — Есть разные способы обойтись без всякого там потомства. А представляешь, если бы каждая твоя женщина родила бы тебе по ребенку?

— У меня была бы своя армия! — просиял Трапп.

Они не рискнули зажигать камин на втором этаже, которым сроду никто не пользовался, и остались на ночь на кухне, притащив туда подушки и перины.

— Так странно снова здесь оказаться, — сказала Гиацинта, чертя на груди и плечах генерала странные символы. — Когда я увидела тебя впервые, то была в ужасе.

— Ты выглядишь расстроенной. Это из-за Джереми?

— Кто теперь знает, где он. И жив ли вообще, — она поежилась, и генерал натянул на неё одеяло. — Но мне надо тебе кое-что сказать.

Траппу очень не хотелось ничего слышать. Он никогда в жизни не видел Гиацинту такой поникшей, и это пугало его куда больше, чем её ненависть и проклятия.

— Думаю, я выхожу замуж, — призналась она и прижалась щекой к его груди, чтобы не смотреть в лицо.

29

Трапп только спросил:

— Тебя опять шантажируют?

— Вот еще, — фыркнула горгона, обжигая его кожу горячим дыханием, — кто осмелится на такое, если все знают, что меня защищает великий генерал?

Больше он не возвращался к этой теме.

Просто не мог себя заставить спросить гематому о замужестве и услышать ответ.

Трапп был очень вежлив по дороге в столицу и внимательно следил за своими интонациями — спокойный, невозмутимый человек, не потрепанный ударами судьбы.

Обеспечивал комфорт Лизе, которая восторженно предвкушала знакомство со столицей, целовал гематому, слушал отчеты лесников и очень старался не подгонять лошадей лишь потому, что ему казалось невыносимым постоянно быть рядом с Гиацинтой.

Распрощавшись с ней наконец возле особняка Стетфилдов, Трапп вместе с Лизой вернулся домой.

— Паркер! — заорал он с порога. — Посмотри, кого я тебе привел! Это Лиза. Она ждет моего ребенка.

— Мы станем папой! — вскричал Паркер восторженно и поклонился перед крестьянкой с таким изяществом, как не кланялся перед знатными дамами. — Какое великое счастье! — И смахнул слезу безукоризненно белым платком. — Пойдемте, милая, — подавая Лизе руку, проговорил он дрожащим от волнения голосом, — вот увидите, как я вас чудесно устрою! А уж как будет рада Эухения, когда вернется!

— Она все еще работает прачкой у Люси Смолл? — удивился генерал.

— Трудится, — кивнул камердинер.

Чарли и Розвелл курили сигары в гостиной, уничтожая запасы дорогого генеральского коньяка.

— Явился, — Розвелл даже не подумал убрать ноги со стола. — Ходят слухи, что ты едва не откинулся в Пьорке, но благодаря невероятной силе воли стал первым в истории человечества, кто победил волчье бешенство. Правда, теперь у тебя длинные когти, острые клыки и в полнолуние ты покрываешься шерстью. Враги трепещут, дамы падают в обмороки.