Книга Тетушка против, страница 116 – Тата Алатова

Опустив меч, Рауль просто дышал, пытаясь осмыслить произошедшее. Теперь-то точно всё?

Замок издал тихий стон, прокатившийся по всем спящим покоям, и содрогнулся. Глухой, всепроникающий гул, зародившись в самых недрах, нарастал. Стены, столетиями крепко стоявшие, закачались и пошли трещинами. С потолков хлынул дождь камней, штукатурки и вековой пыли, застилая глаза и забивая дыхание.

— Вы ее убили! — Пруденс в ночной рубашке появилась на пороге. В ее руках плясал, ходил ходуном кристалл света.

— Надо убираться отсюда, — Рауль схватил ее ладонь и помчался по коридору к комнатам сестер. Замок штормило, как корабль в ненастье.

Жанна и Соланж уже и сами бежали навстречу, спотыкаясь и вопя от ужаса.

— Что происходит?!

Ответом стал новый, еще более громкий треск сводов прямо над ними. Лопались окна, стреляя осколками во тьму, падали карнизы и дымоходы, полы вздыбливались волнами. Парадная лестница перекосилась и просела посредине, но пока еще держалась. Приходилось пробираться между камнями и обломками, одновременно уворачиваясь от летящих вниз люстр и лепнины. В холле кричали и корчились портреты многочисленных Флери, Жанна ухватила один из них — самый главный, Кристофа, и вместе с ним понеслась вон.

На улице оказалось свежо и звездно.

Мюзетта стояла на подъездной аллее и, задрав голову, глазела на корчащийся в предсмертных муках замок. Его очертания искажались, отваливались целые крылья, грохот стоял невообразимый.

— Ишь ты, — проскрипела она. — А старик-то мой в городе. Расскажу — не поверит!

Рауль оглядел женщин вокруг себя. Соланж прижимала к груди шкатулку с монетами Лафона. Жанна вынесла портрет, который притих — или им всем показалось? Возможно, не было криков, а трещали гобелены? Карманы Мюзетты были набиты яблоками. Сам он так и держал в руке тяжелый меч Кристофа. И только Пруденс ничего не успела с собой прихватить.

Меж тем, она мрачно передала Мюзетте кристалл, наклонилась, бесстыже оторвала кусок своего подола и молча принялась заматывать шею Рауля.

Ах да, Кристин и ее когти!

Оглушительный скрежет распорол ночь, и высокая башня, веками бросавшая тень на округу, — гордый символ рода Флери — задрожала, накренилась под немыслимым углом и рухнула. А за ней сложились внутрь и стены. От былого величия остались лишь дымящиеся груды камня, вздыбленные балки, да пока еще робкое пламя, начавшее лизать гобелены.

— Все-таки, вы разожгли камины, — заметил Рауль.

— Ну разумеется, — с достоинством отозвалась Пруденс. — Что же. Надо признать, мы подготовились к отъезду даже раньше, чем я планировала.

Он засмеялся и тут же закашлялся: все же Кристин от души повредила ему горло.

— Но куда же мы теперь пойдем? — спросила Соланж, а Жанна вдруг громко, сухо зарыдала. Она-то была действительно привязана к этому склепу.

— Надеюсь, что поедем, — ответила Пруденс. — Не может такого быть, чтобы жители деревни не прибежали посмотреть на руины.

— Помародерствовать, вы хотите сказать.

— И это тоже.

***

Мерно раскачивалась, поскрипывая, телега. Свежая солома щекотала щеку. Рауль лежал, глядя на уже светлеющее небо, прислушиваясь к всхлипам Жанны и болтовне Пруденс с крестьянином, погоняющим тройку осликов.

— Оно и верно, — говорил он, — коли замки на глиняных холмах строить, то они всенепременно рухнут. Еще дед мой говорил, что свалится, вот и свалилось. Дед-то мой всегда был прав.