Книга Тетушка против, страница 168 – Тата Алатова

Выждав несколько минут, они выбрались из тупичка — мерзавка остановилась возле фонтана, болтая с горничными из других домов. Ну ничего, недолго ей осталось трепать языком!

Манон даже не повернула головы, увлеченная своим рассказом — долетели слова «злобная» и «фурия», — когда Маргарет с Раулем неторопливо, под ручку, проплыли мимо, вышли на улочку Старых камней, где раскинулись дорогие лавки с нарядно оформленными витринами. Это был престижный квартал, куда приходили за покупками только те, кому денег девать было некуда. Сама Маргарет бывала здесь редко, только если Пеппа настаивала на гребнях из черепахового панциря, веерах из слоновой кости или пуговицах из золоченной бронзы, а уж кристаллы и вовсе предпочитала заряжать в западной части города, где алхимики сохранили остатки совести.

— Что теперь? — спросил Рауль. — Только не говорите мне, что и правда собираетесь поколотить девицу.

— Я не из тех женщин, кто опускается до рукоприкладства, — оскорбилась Маргарет, достала из кармана изящную пудреницу, купленную у пройдохи с бегающими глазами и заполненную специальным порошком от матушки Люсиль. Выглянула из-за угла, убедилась, что Манон уже прощается с собеседницами, и аккуратно положила безделушку на булыжную мостовую. Осмотрелась и решительно направилась к ближайшей скамейке, которую заботливый хозяин магазинчика шелков выставил у своей двери, давая покупателям местечко для отдыха под широким навесом.

— Если вдруг выйдет приказчик и попытается прогнать вас, — наставительно сказала она Раулю, торопливо шаркающему слишком большими для него сапогами, — скажите, что вы мой носильщик.

— Я? — поразился он.

— Выглядите вы… кхм… не слишком презентабельно для здешних мест.

— В жизни не думал, что услышу такое! Пруденс, что вы со мной творите, это же уму непостижимо.

Она улыбнулась ему, усаживаясь и с удовлетворением отмечая, какой прекрасный отсюда обзор. Рауль подумал, гордо расправил плечи и встал за ее спиной с видом почтительного слуги.

Манон появилась медленно, первым делом остановилась у сверкающей витрины ювелира, ее лицо стало мечтательным. Поглазев на эту роскошь, она сделала еще один шаг вперед, увидела пудреницу, замерла, а потом быстро и воровато подняла ее, тут же открыла, движимая жадностью и любопытством. Маргарет знала, что мерзавкиному взору открылся притягательный перламутр ароматного порошка. Манон бездумно поднесла находку к носу, желая понять, чем именно она наполнена, вдохнула, а потом подпрыгнула, услышав голос галантерейщика:

— Эй, девушка. Вы же из дома его сиятельства? Не заберете партию платков, которую заказывал ваш хозяин?

Торопливо захлопнув пудреницу, Манон сунула ее в корзину и повернулась к галантерейщику, чтобы ответить ему. Открыла рот — и оттуда не вылетело и звука. Она снова попыталась что-то сказать, но не смогла этого сделать.

По ее лицу разливался ужас, она уронила корзину — кристаллы рассыпались по мостовой, — обхватила горло руками, не понимая, что происходит.

Маргарет довольно засмеялась, больше и не думая скрываться. Девица дернулась, оглянулась на этот смех — и новый ужас, на этот раз понимания, исказил ее хорошенькую мордашку. Рот открылся в беззвучном крике, тело сотряслось от отчаянных, но неслышимых рыданий, галантерейщик бестолково захлопотал вокруг, не зная, как помочь.