Книга Таверна, страница 34 – Кристина Фант

Так вот, рядом с Пургой у меня такого ощущения не возникло. Еще и то, что она спутала обычный похмельный синдром и алкогольную абстиненцию… Плюс ее склонность сыпать терминами… Та ли она, за кого себя выдает?

— Решено, — взмахнула крыльями Пурга, чем и отвлекла меня от моих мыслей, а после я к ним уже не возвращалась. Ведь хорошего, верного друга не станешь попрекать в милых, безобидных шалостях.

Но в тот час мы еще с ней не подружились, поэтому я скептично переспросила:

— Что решено?

— Я останусь здесь и прослежу за твоим психическим состоянием, скажем… недели на три, думаю, будет достаточно.

Я внимательно посмотрела на сову, та ответила мне невинным взглядом, слишком уж невинным.

Наши молчаливые переглядки прервала она:

— Готова предоставлять услуги психотерапевта постояльцам. Недорого.

— Тебе нужна работа?

— Очень.

— Оплата сдельная. Питание… сыром.

— Согласна.

Я улыбнулась ее быстрому ответу, но тут до Пурги дошло.

— Стоп! Почему сыром⁈

— Поставки провианта еще не налажены. Аластор как раз занимается этим вопросом. Думаю, к вечеру будет понятно наше меню на ближайшие дни.

— Уже вечер, — хмыкнула Пурга.

Я тут же посмотрела на окно, за ним и впрямь наступали сумерки. Я встала, подбежала ближе, чтобы убедиться, что я и впрямь проспала весь день, растворила створки настежь и… нечаянно сшибла черного ворона с солнечными очками на клюве.

— Ой, — прокомментировала я, глядя, как бедная птичка кувырками летит вниз.

Ничего не объясняя сове, я бросилась вниз, выбежала из таверны, нашла в траве ворона и, бережно подхватив его на руки, поднялась в свою спальню. Его очки, благо, не разбились, их я тоже захватила.

— Пурга! Скорее помоги мне, — взволнованно говорила я, укладывая несчастную птичку на свою кровать. — Вдруг у него сотрясение мозга?

Сова тяжело бахнулась рядом с вороном так, что черное тельце подпрыгнуло в воздухе.

— Осторожнее! — перепугалась я за пташку.

— Это ты себе скажи, Татьяна. Зачем ты притащила в свою таверну этого пройдоху?

Я с изумлением уставилась на ворона, который лежал без сознания и совсем не подавал признаков жизни. Вдруг один его глаз открылся, зыркнул на Пургу, а потом птичка хорошо поставленным мужским тенором произнесла:

— Ты, как всегда, само добродушие, заклятая подружка.

— Познакомься, Татьяна, — сова плавно повела крылом, потом вдруг кааак заедет по макушке ворону, тот сразу подскочил и нахохлился, — Мошенник, пьяница, жулик, подлец, мерзавец и негодяй, — отрекомендовала Пурга своего давнего знакомого.

Я задумчиво посмотрела в фиолетово-черные бусинки ворона, но ему было не до меня:

— Что же ты, Пурга? Раньше ты ругалась куда более витиевато. Обеднел лексикон? А я говорил, твои вечные ученья до добра не доведут.

Пурга натурально так фыркнула и выдала:

— Отъявленный мошенник, безбожный пьяница, мелкий жулик, закоснелый подлец, лживый мерзавец и эгоцентричный негодяй!

— Элронд, — ворон галантно поклонился, взмахнув крыльями.

— Да, ты! — негодовала Пурга.

— Да, я! А теперь позволь тебе, Татьяна, представить эту очаровательную сову, уверен, она не все о себе рассказала.

Пурга попробовала закрыть клюв ворону своим крылом, но не тут-то было, тот ловко ушел с траектории полета ее крыла и взмыл вверх, оглашая всю таверну и, казалось, весь окрестный лес, смешливым карканьем: