Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 39 – Марика Полански

От неожиданности вопроса я выплюнула воду, которую набрала в рот, и красноречиво посмотрела на призрак.

— С момента своего рождения. Показать?

— Не надо!

Сержан демонстративно отвернулся к стене.

А мне стало обидно до глубины души: неужели я и вправду настолько страшная, что даже привидение в ужасе шарахается от меня. В голове билась мысль, что он сделал это специально. В отместку за то, что я оставила его на ночь в зеркальной ловушке.

Но легче от этого не стало.

— Такой большой, — съязвила я в ответ, набирая зубной щёткой порошок. — Медальками за отвагу бренчите. За что вам их дали, если при виде женщины кричите, как девица в первую брачную ночь? Или вас так избаловали высокородные барышни?

— Даже барбурские работницы блудильных домов не позволяли себе показываться клиентам в таком ужасном виде…

— О-о-о! А я смотрю, ваша светлость знает толк в извращениях!

Осознав, что ляпнул не то, Жан Сержан бросил на меня быстрый взгляд и вытянулся во фрунт, будто замечание о барбурских жрицах любви пришлось к слову и не имело к нему никакого отношения.

Но поздно.

Моё оскорблённое самолюбие требовало возмездия. И немедленно.

— Однако вы продолжаете меня удивлять.

— Это было давно! — небрежно повёл плечами Сержан и надменно хмыкнул, стараясь скрыть неловкость.

Говорят, призраки не умеют краснеть. Но я была готова побиться об заклад, что он покраснел до кончиков своих ушей.

— Такой человек, как вы! И в блудильнях Барбурии…

— Я был тогда на задании. Мне нужно было влиться к местным…

— Да-да, разумеется, ваша светлость, — поддакнула я с совершенно серьёзным видом. — О! Что сказала бы ваша благородная матушка, узнай о подобных подвигах сына! Это за взятие блудильни вас наградили таким количеством медалей? Поэтому вы покинули мир смертных в столь молодом возрасте? Не справились с количеством страстных женщин? Или вас догнала одна из тех болезней, которая непременно настигает каждого, кто неразборчив в выборе?

— Прекратите свои издёвки, несносная вы женщина!

Приблизившись к зеркалу так, что кожей почувствовала холод стекла, я зло прищурилась и угрожающе прошипела:

— О нет! Я только начала!

Гордо подняв подбородок, я вышла из ванной и плотно закрыла за собой дверь.

Обида ещё клокотала в груди, пока я порывисто одевалась и причёсывалась. Надо же, этот хам посмел усомниться женщина я или нет. А сравнение с девицами из борделя вообще ни в какие ворота не лезло!

— Ну, погоди у меня! — кипела я, заваривая чай в кружке. В ярости бросив кухонное полотенце на столешницу, передразнила Сержана: — Барбурские работницы блудильни себе такого не позволяют… Конечно, пытаться наладить свою жизнь — это не ноги рогаткой раскидывать!

Ворча на привидение, я села за стол. Завтракать настроение совершенно пропало. Даже чай, который я всегда пила по утрам, наслаждаясь блаженными минутами покоя, приобрёл противную горечь. Вдобавок ко всему обожгла нёбо.

— Эй! — донеслось из ванной комнаты. — Ты же меня не бросишь здесь одного?

Я сделала вид, что не услышала. В голове промелькнула мысль, что сто́ит набросить «Покров безмолвия», чтобы привидение не подняло на уши весь Дом Преподавателей.

Брошенный взгляд на часы заставил меня сорваться с места. До начала занятий оставалось не более двадцати минут. Даже если успею в свою аудиторию, то наверняка не успею приготовиться.