Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 38 – Марика Полански

Его светлость лишь обиженно отвернулся.

— Ну вот и отлично! — сказала я и направилась к двери. — Раз мы пришли к согласию, то, вполне возможно, уживёмся…

— Ты куда? — всполошился призрак.

Я остановилась в дверях и недоумённо покосилась на него.

— Как куда? Спать, разумеется.

— А я?

— А вы здесь, — я непонимающе пожала плечами, как будто другого варианта не представляла себе. — Неужели вы думаете, что добропорядочная барышня позволит незнакомому мужчине быть с ней в одной комнате, да ещё ночью?

— Но ты обещала меня выпустить! — возмутился Жан Сержан. — Если не выпустишь сию секунду, я не дам тебе спать всю ночь!

Задумчиво проведя пальцами по подбородку, я посмотрела на полупрозрачную фигуру в зеркале и тряхнула головой.

— Я предпочитаю, чтобы мне другим способом не давали спать всю ночь. Но, боюсь, вы не в той форме, ваша светлость, — и, помахав на прощание рукой, хитро улыбнулась. — Ванная комната в вашем распоряжении. Располагайтесь. И доброй ночи, господин герцог.

У женщины два лица: одно она показывает миру,

А второе видит в зеркале по утрам.

— Я искренне сожалею о том, что между нами вчера произошло.

Едва не споткнувшись о порожек ванной комнаты от изумления, я приоткрыла один глаз и воззрилась на зеркало. Обычное утро начиналось или с дикого нежелания отрывать голову от подушки, или с чашки чая. Но вот с извинений… Такое было в первый раз!

Призрак, которого я вчера заперла в зеркале, стоял ко мне спиной и театрально размахивал рукой, как будто придавая весомость и искренность извинениям. Выправка у покойного герцога была на загляденье. Какая полагалась наследнику благородной фамилии.

Тем не менее возникло подозрение, что призрак обращается не ко мне. На всякий случай я выглянула за дверь. На кухне одиноко шипел чайник, подогревая воду. Золотистые солнечные зайчики лежали светлыми пятнами на серых обоях. Сквозь приоткрытую дверь комнаты виднелась незаправленная постель, а на стуле висели коричневая юбка, белая блузка и корсет. Ворох одежды был увенчан белоснежными чулками. В полусонном мозгу эта композиция невольно навевала ассоциацию с горой Монблю.

Никого. Значит, извинения адресованы мне. Бесшумно я проскользнула в ванную и тихонько прокралась вплотную к зеркалу.

— Моё поведение было крайне оскорбительным. Я признаю́ вину и готов… — Жан Сержан глубоко вздохнул, манерно тряхнул головой и обернулся.

На долю секунды он застыл с раскрытым ртом.

— … И готов… — вкрадчиво повторила я и плавно провела рукой по воздуху, подталкивая его продолжить свою мысль.

— А-А-А!!! — привидение заорало по-бабьи тонким голоском, так, что у меня в ушах зазвенело. Он шарахнулся к стене и схватился за сердце. Полупрозрачная грудь высоко вздымалась, будто он узрел нечто столь ужасное, что теперь будет преследовать по ночам. Но, устыдившись своей реакции, он немедленно взял себя в руки, прищурился, вытянул шею и хрипловато спросил: — Мать честная! Что ты такое?!

— О как! Утро не успело начаться, а вы уже орёте, — фыркнула я и повернула вентиль. Вода с шипением полилась в раковину. Я подставила ладони под упругую струю и пару раз плеснула в лицо, сгоняя остатки сна. — Интересно, вы со всеми женщинами такой любезный?

— Вы… вы точно женщина? — с сомнением спросил Жан.