Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 90 – Марика Полански

— Как ты здесь оказалась? — прозвучал в моей голове тихий переливчатый голос. Но он, казалось, проникал в самую душу и вызывал какие-то новые, незнакомые до этого момента эмоции. Вдруг захотелось плакать и смеяться от счастья. И в то же время меня охватила грусть, как будто что-то важное ушло из моей жизни, а я так и не смогла понять, что именно.

— Не знаю, — тихо ответила я и нахмурилась. — Я просто легла спать и вот… Кажется, это сон, верно?

Птица дёрнула головой, потом склонила её набок и вопрошающе посмотрела на меня.

— А куда идёшь?

Я окинула взглядом пустоту и пожала плечами. Действительно, куда я могу идти?

— Вперёд иду. Не знаю, куда ведёт эта дорога, но куда-то она непременно приведёт, — помолчав, спросила: — Ты же Феникс, верно?

Но ответа снова не последовало. Вместо этого птица расправила крыло и, изогнув шею, принялась чистить перья. Такое пренебрежение вызвало раздражение.

— Почему ты не отвечаешь? — возмутилась я. Внутри всё клокотало от захлестнувшей обиды: я старалась быть вежливой, а вместо этого наткнулась на стену холодного равнодушия.

— А зачем задавать вопросы, на которые ты и так знаешь ответы? По-моему, это глупо.

Птица даже не удосужилась посмотреть на меня, и от этого стало ещё обиднее.

— Это не глупость. Это элементарная вежливость.

— А тебе так важно, чтобы все вокруг тебя считали хорошей и вежливой?

Вопрос поставил меня в тупик. Феникс оторвался от крыла и проницательно посмотрел на меня, словно ожидая ответа.

— Ну… нет, — неуверенно сказала я. Сама не заметила, как пальцы разжались и теперь теребили юбку. — В общем-то, мне всегда было всё равно.

— Правда? Может, ты просто не помнишь, насколько это важно для тебя? Или не хочешь думать о том, как это важно — кем тебя видят другие со стороны?

За несколько секунд вереницей пронеслись отрывки из моей жизни: вот я избегаю кредиторов, вот опрометчиво соглашаюсь стать преподавателем. А вот и уроки, которые веду с нарушением всего преподавательского этикета. Что уж говорить о побеге из дома министра! Благовоспитанная барышня никогда бы не позволила себе дойти до такой ситуации.

— Глупость какая-то, — я тряхнула головой и неуверенно усмехнулась. — Если бы меня интересовало чужое мнение, то вела бы добропорядочный образ жизни. Мой же образ жизни оставляет желать лучшего.

— Правда? — с сомнением произнёс Феникс. — А мне что-то подсказывает, что нет. Иначе бы ты не стояла столько времени и не разговаривала с птицей о важности вежливости.

Я смутилась. Ситуация действительно получалась нелепая: я в полнейшей пустоте разговариваю с незнакомой птицей и пытаюсь доказать ей, что я не такая, как все.

Феникс покачал головой. Потом резко взмыл ввысь.

— Следуй за мной. Я тебе кое-что покажу.

Феникс кружил чуть поодаль от меня, лишь изредка взмахивая крыльями. Иногда он расправлял серебристо-белые крылья и замирал, отчего невольно казался фигурой на полотне художника, а не живым существом.

Сколько мы шли, не знаю. Пейзаж не менялся. Всё та же молочная пустота обволакивала пространство и дорогу, простирающаяся под шагами. Я потеряла счёт времени, ноги налились тяжестью, как будто мы прошли через всю столицу пешком, ни разу не присев отдохнуть. Усталость была настолько ощутимой, реальной, что чувствовалась каждой клеточкой тела. Хотелось уже быстрее дойти до того загадочного места, о котором обмолвился Феникс. Однако он даже не собирался снижаться. В голову закрались подозрения, что мы или ходим по кругу, или топчемся на месте.