Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 93 – Марика Полански

Но больше всего я злилась на себя. За то, что допустила подобное в своей жизни. За то, что окончательно потеряла контроль и вместо того, чтобы взять себя в руки, отчаянно прятала голову в песок, как страус, в надежде, что все проблемы как-нибудь разрешатся сами, без моего участия.

Но ведь так не бывает! Никто не придёт и не сделает мою жизнь лучше. Да и помощи просить бесполезно — всё равно откажут. Значит, опять придётся из всего выбираться само́й. «Как же я устала! — подумала я, растирая по щекам остатки слёз. — Я просто смертельно устала…»

Но всё же выбираться надо. И нужно сделать хотя бы первый шаг. Для начала хотя бы встать с кровати и сделать себе чай. Зачем? Да хотя бы чтобы был. Захочу пить его или нет — это уже дело десятое.

Я пролежала ещё несколько минут, уговаривая себя подняться с постели и пойти на кухню. Это оказалось не то, что нелёгким делом, — архитрудным. И тогда пришлось действовать так же, как когда-то в подростковом возрасте, когда не могла справиться с трудностями: проговаривать каждое действие про себя. Вот я села, нашарила ногами в темноте тапочки. Молодец! Вот иду на кухню, разжигаю конфорку и беру с плиты чайник…

За простыми действиями не заметила, как отвлеклась от тягостных дум. «Возможно, всё не так уж и плохо, как представляется, — рассуждала я, заливая заварку кипятком. — В конце концов, у меня есть работа, какая-никакая крыша над головой и небольшая зарплата. А вопрос с долгами и кредиторами можно решить постепенно. В конце концов, в мире живут тысячи людей с такой же проблемой, как у меня. И ещё столько же нашли выход из этой ситуации. Ну да, придётся завязать потуже пояс и несколько лет не покупать себе никаких новых вещей. Но зато потом…» Вот только жить спокойно хотелось сейчас, а не потом.

Горячий чай обжёг губы, заставив поморщиться. Я заморгала и окинула взглядом кухню. Небольшая, уютная с непритязательным буфетом и столом, на котором стояла вазочка с конфетами, накрытыми бежевой салфеткой. В мойке скопилась грязная посуда. За прошедшие дни к ней не притронулась ни вода, ни губка с чистящим порошком. А ведь раньше я никогда не позволяла себе лечь спать с грязной посудой.

Уж не знаю, что лучше сработало — вид неприбранной кухни или то, что я наконец-то позволила себе разозлиться на весь мир и пережить это, — но мне стало легче. Значительно легче.

Я зашла в кабинет и принялась искать в ящике стола блокнот. Обычно я никогда не вела записи. Слишком уж ленива, чтобы записывать всё, что пережила за день. Но в этот раз вместо выплеска эмоций решила записать, что могу сделать для себя уже сейчас.

Да, я никогда не вела идеальный образ жизни. Более того, я никогда не могла встроиться в неё, чувствуя себя везде чужой. Но разве это должно стать помехой на пути к моему собственному счастью? В конце концов, я столько лет потратила, пытаясь быть такой, как все, что напрочь забыла, какая я есть на самом деле. И вместо того, чтобы следовать своим путём, шла по чужим шагам. Куда меня это привело?

— В задницу, — я ответила сама себе и, хлюпнув чаем, перечитала собственный список. Сморщила нос, представляя грандиозность работы и кучу сложностей, и чертыхнулась: — В очень глубокую задницу. Из которой придётся выбираться, конечно же, само́й. Впрочем, как и всегда.