Книга Орочье наказание для воровки сладостей, страница 11 – Алиса Буланова

— Берта и её братья не выбирали свою судьбу! — говорю я, сжимая кулаки.

Жрец лишь пожимает плечами, не скрывая своего презрения. И мне вдруг всё становится ясно: этот человек, что должен проповедовать милосердие, сам лишён его напрочь. Он погряз в собственных грехах: злости, жадности, гордыне.

Отворачиваюсь и выхожу из храма, ощущая в груди неприятную пустоту. Я надеялся, что хоть здесь найдётся место доброте. Но, похоже, я ошибался. Придётся мне отыскать другой способ помочь Берте и её братьям.

***

Я снова ловлю её. Рыжая лисица крадётся между прилавками, ловко прячет что-то под одеждой, думая, что останется незамеченной. Но я уже знаю её повадки. Берта быстрая, но не настолько, чтобы ускользнуть от моего взгляда. Стоит ей сделать ещё шаг, и я перехватываю её за шиворот, поднимая в воздух, будто она ничего не весит.

— Опять ты, — произношу я, притягивая её к себе.

— Отпусти меня, орк! — Берта извивается в моих руках.

Её тонкие пальцы впиваются мне в запястья, но боли я не чувствую. Эта девушка куда сильнее, чем кажется на первый взгляд. Но всё равно она лишь своенравная кошка в моих руках. Кошка с огненной шерстью и колючими когтями. Я вздыхаю и закидываю её себе на плечо, словно мешок с зерном.

— Эй! — Берта возмущённо колотит кулаками мне по спине. — Немедленно отпусти меня, окаянный!

— Ага, конечно. Чтобы ты опять сбежала? — ухмыляюсь, шагая в сторону поста охраны.

Она продолжает извиваться, но я не обращаю на это внимания. Кажется, рынок привык к таким сценам, и никто особо не удивляется, видя, как я в очередной раз тащу эту девчонку подальше от любопытных глаз. Люди расходятся, освобождая нам дорогу. Некоторые торговцы кивают мне: мол, молодец, поймал воровку. Но я не чувствую гордости. Только беспокойство.

Пост охраны встречает нас запахом перегоревшего фонарного масла. Я ставлю Берту на пол и закрываю за собой дверь.

— Хочешь, чтобы я снова обыскал тебя? — спрашиваю я, тесня её к стене. — Иначе зачем бы тебе раз за разом попадаться мне на глаза?

Берта краснеет до кончиков ушей. Прикусывает губу, но всё равно смотрит на меня с вызовом.

— Всё не так! — отвечает она с дрожью. — Мне совсем не нравится то, что ты делаешь.

Я делаю шаг вперёд, протягиваю руку. Берта зажмуривается, будто готовится к худшему. Но вместо того, чтобы лезть в её карманы, я медленно провожу пальцами по щеке, смахивая прядь медных волос.

— Ты дрожишь, — говорю я тихо. — Это страх или… предвкушение?

— Чушь, — огрызается она, но не отстраняется. — Ты мне просто противен!

Я улыбаюсь. Её слова совсем не совпадают с реакцией. Я поднимаю её подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза, и тут же ловлю её губы и целую. Берта замирает и, наконец, поддаётся мне. Её тело перестаёт сопротивляться и расслабляется. Я прохожусь широкими ладонями по её тонким плечам и спине. Не спешу, потому что знаю, что Гонзо и Крог нескоро вернутся на пост.

Берта судорожно выдыхает и прикрывает глаза, подставляясь будто кошка под мои прикосновения. Такая красивая и нежная. Такую хочется любить и баловать. Я опускаюсь на стул рядом и усаживаю её на колени. Она поначалу дёргается в смятении, но потом понимает, что так проще для нас обоих. Так мы можем целоваться, не беспокоясь о разнице в росте. Так мы можем чувствовать жар наших тел сильнее.