Книга Орочье наказание для воровки сладостей, страница 10 – Алиса Буланова

Дрозил

Я сижу в углу, прислонившись к стене, и думаю о ней. Смотрю на льняную верёвку на своём запястье — пояс Берты. Я так и не смог просто избавиться от него. И когда это началось? Когда эта рыжеволосая бестия успела влезть мне в голову? Я вспоминаю, как она вырывалась, когда я поймал её на рынке. Вспоминаю, как её лицо вспыхивало румянцем от одного моего прикосновения, как она пыталась скрыть смущение за грубыми словами. Это было забавно. И мило… Да чтоб меня.

Я бью себя ладонями по щекам, чтобы хоть немного прийти в себя. Мои парни, переговаривающиеся за столом, поднимают на меня вопросительные взгляды. Я только мотаю головой, давая понять, что ничего не случилось. Но самому мне уже ясно, что сердце моё не на месте. Да, кажется, моя игра зашла слишком далеко. Я влюбился. И всё, о чём я могу думать сейчас, что скоро зима. Я слышал от местной травницы, что по всем приметам она будет суровой. И если всё действительно так, то лесной братии придётся очень туго. Мне хочется что-то сделать для них. Для Берты.

Знаю, что никто из моих товарищей этого не поймёт. А потому я не могу действовать открыто. Я встаю из-за стола и направляюсь к выходу. Решение появляется само собой. Есть одно место, где я могу попросить о помощи — храм Керкуса.

Я поднимаюсь по широким ступеням к храму. Мои шаги разносятся эхом по округе. Гляжу на белокаменное здание, с высокими колоннами и массивными дверями, украшенными рельефами. Учение Керкуса говорит о милосердии, о помощи слабым. Мне в голову приходит, что раз у жрецов есть достаточно средств, чтобы отстроить себе такой храм, то для них не составит труда приютить Берту и её братьев.

Внутри меня встречает свет множества свечей. Воздух пропитан запахом благовоний, а где-то в глубине слышны приглушённые голоса. На первый взгляд здесь спокойно, умиротворённо. Но стоит мне ступить дальше, как всё меняется. Я замечаю местного жреца. Неприятные мурашки пробегают по спине, как только он поворачивается ко мне. Рыжие волосы, худощавое лицо, цепкие зелёные глаза. Меня передёргивает от того, как сильно этот тип похож на Берту. Словно бы в их жилах текла одна кровь. Только вот если в Берте есть живость и отчаянная энергия, то в этом — что-то скользкое, неприятное.

— Что привело вас ко мне, уважаемый орк? — спрашивает жрец мягко. — Если я чем-то могу помочь господам, что охраняют покой и безопасность в нашем городе, я с радостью сделаю это.

Из его уст льётся мёд, но в мимике и голосе я улавливаю явное напряжение.

— Я хотел бы просить помощи, но не для себя, а для детей из Лютого леса, — отвечаю, подходя ближе. — Я говорю о тех, кого зовут «лесной братией». Скоро зима, если им не помочь, то они не выживут.

Жрец вздрагивает. Его пальцы сжимают тяжёлый медальон на груди. Мне это не нравится. Он словно бы пытается что-то скрыть от меня.

— П-почему вы пришли именно ко мне? — спрашивает он удивлённо и как будто даже возмущённо.

— Потому что Керкус учит милосердию, — я лишь развожу руками. Как по мне, ответ очевиден. — Разве это немилосердно — помочь тем, кто остался без родителей?

Жрец кривит губы в усмешке.

— Этот пункт применим лишь для приличных людей, — отвечает он, отводя взгляд. — А не для дикарей, воров и безбожников.

Во мне закипает злость. Я в два шага сокращаю расстояние между нами и едва не хватаю этого хмыря за его позолоченное одеяние. В самый последний момент мне удаётся сдержать себя. Даже если он подлец, я не должен уподобляться ему.