Книга Вторая молодость Фаины, страница 159 – Адель Хайд

Вышинский же действовал как «рэкетир» в девяностые. Отбирал землю полностью, доводил людей до такого состояния, что у них не оставалось другого выхода.

Таким образом, я ещё и поучаствовала в поимке опасного государственного преступника. А Кошко наконец-то закрыл дело, которое около года числилось нераскрытым.

Все звенья цепи сложились. Сначала Вышинский планомерно доводил отца Фаины до банкротства. После его смерти родовая земля отошла брату, и тот решил не продавать её, а развивать. Тут ему, видимо, и подписали смертный приговор.

Кстати, Кошко мне намекнул, что и Нуров Михаил Ананьевич в этом может быть завязан. Но прямых доказательств у него не было.

Кошко предположил, что брат обнаружил наличие рудника на своей земле и потому отказался от продажи. Тогда «злодеи» решили его убрать. Убили брата, его супругу и, на всякий случай, пытались устранить и Фаину. После расправы с семьёй они ожидали, что земля вскоре будет выставлена на аукцион, и Вышинский сможет её выкупить. Но что-то пошло не так, Фаина «воскресла».

И не просто воскресла, теперь ею стала я, и именно я приняла решение поехать в Екатеринбург и вступить в наследство, снова отодвинув Вышинского от его вожделенной мечты.

Когда я анализировала рассказ Кошко, я начинала понимать, что некоторые моменты, которые случались со мной, не были случайными.

Что касается матери Фаины, здесь история пока не дала разгадок. Матери Фаины по-прежнему не было в России. Но было найдено большое количество документов, свидетельствующих о переписке Вышинского с Анной Игнатьевной.

Матушка Фаины в своих письмах недвусмысленно дала понять, что на землю не претендует и будет согласна с любыми вариантами решения вопроса. Но в одном из писем её спросили, будет ли возможность заверить договор в случае необходимости. На это Анна Игнатьевна ответила: «Напишите мне всего одно слово — завещание, и я тут же приеду.»

А потом я узнала, как так получилось, что Алексей Порываев тоже там оказался.

Он не стал меня слушать, когда я возле коллегии уговаривала за мной не ехать, и последовал за мной. По дороге он встретил Аркадия Никифоровича, который также ехал в это отдалённое имение, чтобы лично присутствовать при захвате преступников.

Как оказалось, у Порываева тоже есть способности, ведь ему удалось пробраться в дом и незаметно вывести оттуда ребёнка и няню. Повезло, что Поля знала Алексея и поэтому увидев мужчину среагировала, как на знакомого, и Анна смогла ему довериться.

В общем, всё сложилось удачно. Злодей вроде как был пойман, и меня, Полинку и Аню, долго не стали задерживать, и Алексей отвёз нас на квартиру, где мы два дня просто отсыпались.

А на второй день раздался звонок в дверь и оказалось, что к нам приехала Агриппина Александровна Порываева, мама Алексея. 

Этим утром я проснулась в отменном настроении. Наконец-то потускнели мрачные воспоминания последних дней, когда я не понимала, как выбраться из ситуации с похищением, землёй и Вышинским. И ещё, на сегодня была назначена встреча с Алексеем, финальная перед тем, как мы будем представлять наш «Тоблерон» (в этом мире он назывался «Улыбка принцессы») при императорском дворе.

На самом деле, на представление императору у нас будет всего пять минут, и за эти пять минут нам нужно так поразить Его Императорское Величество, чтобы нам выдали высочайшее приглашение на императорскую выставку как номинантам на звание поставщика Двора Его Императорского Величества. Конечно, я не сомневалась в успехе, но никогда нельзя быть до конца уверенным, что не случится чего-то неожиданного. Именно поэтому элемент волнения присутствовал.