Книга Светлый пепел луны. Книга 2, страница 95 – Тэнло Вэйчжи

Лук ударил Ян Цзи по ногам, отчего тот дважды подпрыгнул на месте и выбежал из залы.

Унося ноги, министр думал об одном: распоряжение императора исполнено в точности, так в чем же он оплошал? Впервые услышав о желании Таньтай Цзиня получить в дар наложницу принца Сюаня, он был озадачен не меньше остальных, но пришел к выводу, что мужчины из императорской семьи Чжоу-го никогда не отличались изысканным вкусом. С другой стороны, молодого правителя можно понять: Ян Цзи видел девушку, и она в самом деле красотой подобна цветку, и речь ее тиха и нежна. Неудивительно, что она понравилась юноше. Только почему же он разгневался?

Ян Цзи вдруг вспомнил о пленнице в белом, которая полгода назад чуть не застрелила императора из лука. Вельможа вздрогнул: «Быть такого не может!»

Возжелать наложницу еще куда ни шло, но, если он так и не смог забыть ту, которая его чуть не убила, это могло плохо кончиться.

Ян Цзи пробормотал под нос:

– Так которая из них ему в самом деле нравится?

В это время в залу влетела красноглазая ворона и, каркнув, села на руку Таньтай Цзиня. Он долго смотрел на нее, а затем раздраженно проговорил:

– Заткнись! Она нам вовсе не нравится. Мы просто еще недостаточно ее унизили.

– Кар-р! – ответила ворона и, склонив голову набок, уставилась на юношу кровавым глазом, а затем вылетела прочь.

Поместье семейства Е опустело в одно мгновение. Лишь Сиси и Чунь Тао отказывались уходить. Рассовав драгоценности Е Сиу по котомкам плачущих девушек, Сусу пригрозила им хлыстом и прогнала. Особняк был взят под стражу несколько дней назад. Слуги могли покинуть его, но не господа.

Ничего не ведающий толстенький сын генерала Е мирно сидел на коленях у матери и что-то жевал. Все вокруг льстиво поглядывали на нее, а на лице наложницы Юнь играла легкая полуулыбка, словно ее совершенно не беспокоило приближение катастрофы. Однако при виде вошедших Е Сиу и старшей госпожи она спрятала довольную улыбку, опустив глаза. Бережно поддерживая бабушку под локоть, Сусу глянула на нее, однако ничего не сказала.

Наложница Юнь радовалась неспроста. В Великой Ся не было никого, кто не знал бы, что всемогущий император Чжоу-го влюблен в ее дочь. Как в народе говорится, румяное лицо красавицы страшнее любого бедствия. И вот бедствие случилось, и все родственники красавицы непременно должны возвыситься^[63].

Прежде робкая тетушка Юнь теперь держалась с некоторым высокомерием. Глядя на нее, можно было подумать, что семье Е грозит не изгнание, а повышение и процветание. Никто вокруг не сомневался: очень скоро Бинчан станет императрицей Чжоу-го. Потому-то ее мать больше ничего не боялась.

Сусу презирала таких людей, как наложница, но предпочла не замечать ее неуместной радости. Сейчас девушку больше всего беспокоила бабушка: слуг, чтобы о ней позаботиться, больше нет, да и ссылки в холодный ветреный Лючжоу она наверняка не перенесет, тем более что добираться туда им предстоит пешком.

Старая дама спокойно посмотрела на наложницу Юнь:

– Мне нужно поговорить со старшей внучкой.

Уважение к статусу старшей госпожи все еще было непоколебимо в семье, поэтому тетушка Юнь не осмелилась ослушаться приказа и вскоре устроила встречу с дочерью. Стража, получившая приказ никого из поместья не выпускать, не решилась препятствовать появившейся на пороге Е Бинчан.