Книга Хозяйка поместья с призраками, страница 75 – Алекс Ривер

Отец Элиас нахмурился.

– Невежество – не оправдание. Все духи, не нашедшие упокоения, – от лукавого. Они будут изгнаны.

Он поднял свою звезду и начал читать молитву на неизвестном Анне языке, чем-то похожем на земную латынь. Слова падали в тишину тяжелыми, монотонными каплями. Сначала ничего не происходило. Затем воздух в зале заколебался. Зашелестели портьеры, хотя окна были закрыты. С потолка посыпалась мелкая пыль.

Анна почувствовала, как брошь на ее груди стала ледяной. Шепот из-под пола стал громче, настойчивее. Он перестал быть соблазнительным, в нем зазвучала нетерпеливая ярость.

– Преподобный… – попытался вновь вставить слово Кригер, но экзорцист резким жестом заставил его замолчать.

Молитва набирала силу. Отец Элиас вкладывал в нее всю свою веру, всю свою непоколебимую убежденность. Свет от звезды, которую он держал, стал ярче, отбрасывая резкие тени. И этот свет, эта священная энергия, как и предсказывал Рэми, ударила по древней печати, как таран.

Раздался низкочастотный гул, от которого задрожали витрины и зазвенело у Анны в ушах. Пол под ногами затрясся. Трещина будто вздохнула, и из нее повалил черный, непроглядный туман, холодный и обжигающий одновременно.

– Вот оно! – закричал Кригер и отпрянул к выходу, толкая своих стражников вперед таким образом, чтобы они закрыли его. – Видите! Я же говорил!

Но отец Элиас не отступал. Его лицо побелело, но он продолжал читать, повышая голос. Он видел перед собой проявление зла, то, с чем он призван бороться.

И тогда Анна сделала то, что должна была. Она шагнула вперед, к источнику черного тумана. Всего один шаг.

– Ладно, – прошептала она, глядя в пульсирующую темноту. – Иди сюда, тварь. Я здесь.

Она словно в последний раз провернула ключ в замке.

Туман сгустился, превратившись в воронку. Шепот превратился в рев, полный такой древней, всепоглощающей ненависти, что разум отказывался ее постигать. Из воронки вырвалось нечто, не имеющее четкой формы – сгусток чистой, нечеловеческой магии, сотканный из забытых кошмаров и небытия. Оно не имело глаз, но видело Анну. И оно потянулось к ней.

Ледяные щупальца, сотканные из тьмы, обвили ее запястья, потащили к трещине. Боль была не физической, а гораздо глубже – это было ощущение, будто ее душу вырывают из тела с корнем. Мир вокруг поплыл, окрасился в багровые и черные тона. Она услышала крик Рэми, увидела, как барон в ужасе бросился бежать, увлекая за собой стражников.

Отец Элиас замер на мгновение, его вера дала первую трещину перед лицом того, чего он никогда раньше не встречал. Это была не обычная нечисть, с которой он сталкивался много раз, а нечто первозданное и бесконечно более могущественное.

– Прочь! – это был голос Рэми.

Он появился на краю воронки, его руки были подняты, а из ладоней бил ослепительный поток синего пламени. Он обрушил его на темную сущность, пытаясь отсечь ее щупальца от Анны. Воздух затрещал от столкновения двух видов магии.

Но демон был силен. Он лишь сильнее впился в Анну, и черная воронка начала расширяться, поглощая свет. Анна почувствовала, как ее затягивает внутрь, в прореху между мирами, в холодную, беззвездную пустоту. Она уже почти не видела зала, лишь искаженные лица Рэми и отца Элиаса и бесконечно нарастающую тьму.

И в этот момент случилось то, чего никто не ожидал. Призраки Вороновой усадьбы. Все, сколько их было здесь. Они материализовались не как бледные тени, а как вспышки холодного света. Графиня Ингрид в развевающемся платье стала между Анной и воронкой, ее лицо искажалось от усилия, но было полно яростной решимости. Маленький Томас, солдатик в руке, вцепился в одно из щупалец, и там, где он его касался, тьма испарялась с шипением. Десятки других духов – служек, солдат, молодых и старых, женщин и мужчин – возникли вокруг Анны, взявшись за руки. Они образовали плотный, мерцающий кокон, барьер из собственной уходящей сущности.