Книга Меч тени и обмана, страница 40 – Люсинда Дарк

Глаза Кэдмона неестественно светятся, землистый цвет слегка тускнеет и заволакивается туманом таким потусторонним образом, что его улыбка становится шире. — Да, я слышал, что Каликс и ваш последний Терра расстались не в лучших отношениях. — Это было мягко сказано. Каликс использовал человека не более чем для развлечения, когда ему было скучно. Это никогда не заканчивалось хорошо, и на этот раз тоже.

Я покачал головой. — Этот Терра не вернется, — говорю я. — Это к лучшему.

Кэдмон вздыхает. — Да, хорошо, я бы не беспокоился о вашей следующей, — отвечает он. — Я подозреваю, что в этом семестре произойдут довольно интригующие изменения.

То, как он формулирует свои слова, заставляет меня думать, что он видел что-то в одном из своих видений. Он так редко делится ими без приказа Трифона, что сам факт того, что он намекает на это такому человеку, как я, вызывает у меня любопытство.

— Что ты имеешь в виду? — Я спрашиваю. Это о смертных? Я не могу не задаться вопросом. Не поэтому ли он упомянул новую Терру? Что они могут сделать здесь, в школе, которой управляют Боги и Смертные Боги?

Он закрывает глаза и качает головой. Как будто он слышит мои сокровенные мысли, его ответ задевает что-то глубоко внутри меня. Нечто, окруженное стенами изо льда и шипов. Моя гордость. — Ты увидишь, Руэн, — размышляет он. — Осмелюсь сказать, ты прекрасно увидишь, какие смертные скоро войдут в твою жизнь.

Для меня это определенно звучит как пророчество, но я знаю, что лучше не подталкивать его к раскрытию большего. Попытка заглянуть в будущее никогда не приносит ничего хорошего — поступая так, как учил Кэдмон, вы неизбежно измените его. В тот момент, когда человек узнает, что с ним случится, это исчезнет как дым, растворившись в чудесах прошлого, настоящего и будущего. Лучше уйти во тьму жизни без подсказок и приспосабливаться по ходу дела.

— Увидимся на занятиях, Руэн, — говорит Кэдмон, слегка склоняя голову в знак уважения. — Желаю хорошо провести остаток каникул.

Пока я смотрю, как он уходит, этот укол беспокойства перерастает во что-то большее. Как бы я ни уважал Кэдмона, я не могу не испытывать к нему некоторой жалости. Он великолепный преподаватель, хорошо разбирающийся во всех предметах, от истории до контроля силы. Однако, в отличие от других Богов, он всегда один. Читает или размышляет с животными — существами с жизнью, короче, чем у смертных.

Действительно, печально, как такой добрый Бог, как он, изолирован из-за своих способностей.

Знать слишком много — такое же бремя, как и знать слишком мало, возможно, даже большее.

Тем не менее, я не могу не задаться вопросом о смысле, стоящем за его словами.

Я поворачиваюсь к окну и смотрю, как солнце садится за южную стену общежитий Академии. Что-то надвигается — это Кэдмон ясно дал понять. Возможно, это нечто найдет способ облегчить муки в моем сердце. Если нет, возможно, это просто положит конец моей неестественной жизни.

Наполовину смертный. Наполовину Бог. Существо, зажатое между двумя мирами, в которые я не вписываюсь ни в один.

Можно только надеяться.

Глава 9

Кайра

— Я это не надену.

— Ты должна.

— Нет.

— Да.

Регис в сотый раз сует мне чертову слишком длинную тряпку, и я сую ее обратно, испытывая слабое искушение скомкать ее и засунуть прямо в его гребаную задницу. Жесткая шерстяная ткань темно-серого цвета с длинными рукавами и юбкой, которая, скорее всего, прикрывала бы кончики пальцев ног, если бы я ее надела. Платье того же фасона, что и у любого смертного среднего класса, и хотя я знаю, что пытается сделать Регис, я нахожу, что пялиться на него — все равно что смотреть в лицо тюремной камере.