Книга Меч тени и обмана, страница 42 – Люсинда Дарк

— Ты действительно хочешь рисковать четырьмя миллионами денз только потому, что не хочешь носить платье? — Спрашивает Регис, вырывая меня из моих мыслей и возвращая в настоящее.

Я качаю головой. Ношение проклятого платья не улучшит и не разрушит мою миссию. — Если этому суждено сбыться, то пусть будет так, — говорю я. — Я не собираюсь вальсировать там, одетая как официантка в таверне.

Он выгибает бровь. — Я думаю, из тебя вышла бы прекрасная официантка, Кир, — говорит он. — Я не видел сисек, которые ты прячешь под этой мужской одеждой, но я уверен… — Я замахиваюсь кулаком, прежде чем он заканчивает это заявление. Как и ожидалось от товарища-убийцы, выросшего под опекой Офелии, Регис уклоняется от атаки со смехом и без особых усилий.

— Держи свои мысли о моих сиськах при себе, Регис, — огрызаюсь я. — Я здесь, чтобы угождать надоедливым Смертным Богам и найти цель. Не более того.

— Мне неприятно напоминать тебе, дорогая, но ты сама Смертный Бог.

— Факт, о котором никто не узнает, уверяю тебя, в платье или без платья. — Сначала я перережу себе горло, прежде чем подвергну опасности его и остальных членов Гильдии Преступного Мира. Верность превыше достоинства. Жизнь одного человека не стоит риска жизнями других, даже если эта единственная жизнь принадлежит мне.

Регис стонет, но, зная меня так долго, не может быть, чтобы он не осознавал мою полную серьезность в этом вопросе. — Хорошо, — ворчит он. — Заканчивай собираться, и я встречу тебя снаружи. Карета должна быть здесь, чтобы отвезти нас в Академию с минуты на минуту.

— Ты поедешь?

Он кивает. — Ты смотришь на своего очень преданного старшего брата, дорогая, — говорит он. — Если мне когда-нибудь понадобится встретиться с тобой и нас заметят, мы же не хотим, чтобы это выглядело слишком подозрительным. Кроме того, я слышал, что многие семьи приходят попрощаться с теми, кого принимают как Терру. Было бы странно, если бы смертные пришли, и никто не пожелал бы им удачи. — Он стучит один раз в деревянный дверной косяк, выходя. — Поторопись.

Я вздыхаю и возвращаюсь к своим вещам. Хотя складывать в мои сумки особо нечего, мы пробыли в магазине мадам Брион чуть больше недели, и благодаря ее высокой оценке нашей кулинарии появилось еще несколько маленьких безделушек. В этом, конечно, нет необходимости, но я не возражаю против маленьких дополнений — веточек трав, кожаного браслета с единственной плоской металлической подвесной и, что самое ценное, украшение для волос, которое можно вставить в узел, и оно одновременно служит оружием. Я беру тонкую палочку, проверяю, что нож в ножнах правильно закреплён, прежде чем запихнуть её в сумку и закинуть её через плечо.

Через несколько минут я спускаюсь по лестнице, а мадам Брион нигде не видно. Я бросаю последний долгий взгляд на пыльный магазин, который она так и не убрала, и улыбаюсь, понимая, что Регис, скорее всего, продолжит оставаться здесь после моего ухода. Мысль о нем, одиноком, в доме, полном грязи, приносит мне такую неподдельную радость, что я улыбаюсь, выходя из магазина и встречая его на улице.

Регис поднимает глаза, когда я выхожу, и хмуриться, увидев мое лицо. — Мне не нравится это выражение, — говорит он. — Перестань улыбаться, это жутко.

Я закатываю глаза. — Ты отлично играешь роль брата, — говорю я ему, продолжая улыбаться.