Книга Меч тени и обмана, страница 79 – Люсинда Дарк

Я сжимаю руки в кулаки на пояснице. Если отбросить Смертных Богов, я еще не видела ни одного Бога с тех пор, как ступила на территорию Академии. Далекое воспоминание о Талматии в Миневале проскальзывает в моей голове, и я скриплю зубами.

— Тексты, — рявкает Богиня, и как только она это говорит, несколько Терр выходят вперед, вынимая книги из сумок, которые они держат, и кладут их перед подопечным Смертным Богом. Без сумки и приказов я остаюсь молчаливой и неподвижной.

Никто из моих подопечных не оглядывается на меня. На самом деле, Каликс даже заходит так далеко, что зевает и выгибает спину, закидывая ноги в ботинках на стол перед собой. Богиня не оборачивается, а вместо этого пишет на доске серию слов, включая свое имя: Нарелль.

Я перебираю информацию на задворках своего разума, но не припоминаю имени. Тогда, я полагаю, Низший Бог. Это имело бы смысл. Насколько я понимаю, есть только несколько Высших Богов, которые занимают должности в Академиях.

Нарелль наконец поворачивается лицом к своим ученикам и хмурится, когда замечает Руэна, Каликса и Теоса — все сидят впереди и в центре. — Где ваши тексты? — требует она.

Теос пожимает плечами. — Я их не приносил.

Хмурое выражение на ее идеальном лице становится глубже, и она поднимает взгляд вверх. — Я знаю, что вам троим дали новую Терру, которая из них ваша? — спрашивает Богиня.

Руэн откидывается назад и смотрит через плечо — прямо на меня. Черт.

— Ты! — Нарелль указывает на меня длинным пальцем, а затем переворачивает руку ладонью вверх, прежде чем поманить меня пальцем. — Иди сюда.

Невидимая сила сжимает мое горло и тянет меня вперед. Я мысленно проклинаю себя, когда, спотыкаясь, отступаю от стены и обнаруживаю, что мои ноги двигаются сами по себе. В этом опасность Богов. Их способность проникать внутрь и принуждать. Лишь милостью чего-то не-Божественного большинство Смертных Богов не могут использовать это. Ощущение чужой Божественности, проникающей в меня, заставляет волосы на затылке встать дыбом.

Мои ноги не останавливаются, пока я не оказываюсь прямо перед Богиней. — Ты несешь ответственность за наличие припасов для своих хозяином, — огрызается она. — Где они?

— Мне ничего не было дано, ваша Божественность. — Слова сорвались с моих губ с предельной вежливостью. Все это время мои пальцы так и чешутся схватиться за лезвие.

— Отговорки. За это требуется наказание. — Не сказав мне больше ни слова, она щелкает пальцем в воздухе, и я разворачиваюсь лицом к ученикам. Теос наклоняется вперед, упираясь локтями в стол перед собой и сцепляя руки вместе, чтобы опустить подбородок на сцепленные пальцы.

Нарелль усмехается, и я чувствую, как воздух касается моих ног. — К тому же необычная форма, — отчитывает она. — Какая дерзость. — Я напрягаюсь и вынуждена заставить себя расслабиться. Какой бы ни была боль, она будет намного сильнее, если я напрягу мышцы.

Стоя там перед десятками глаз — самых разных, от любопытных до веселых и сочувствующих, — я прикусываю язык, когда Богиня Нарелль вершит свое наказание. От первого удара у меня перехватывает дыхание. Второй посылает вибрацию боли вверх по моим икрам. К третьему ткань моих штанов еще больше натягивается той же невидимой силой, которой, кажется, обладает эта Богиня.

Мои губы приоткрываются, и огонь хлещет по икрам. Я почти падаю на колени, поскольку интенсивность только возрастает. Боль обжигает мою плоть. Еще один удар. Кожа трескается. Кровь стекает по тыльной стороне лодыжек.