Книга Меч тени и обмана, страница 80 – Люсинда Дарк

Насилие пронизывает меня насквозь, запечатываясь в моей крови. От жажды возмездия я сжимаю зубы до скрипа, у меня аж слюнки текут вонзиться в Божественную плоть и оторвать ее от костей. Еще один удар, а затем еще два. Я закрываю глаза, опускаю голову и молюсь какой-то неизвестной сущности — конечно, не чему-то Божественному — о том, чтобы это поскорее закончилось, иначе мое исцеление возьмет верх и раскроет мою тайну. Я проклинаю себя за то, что не предвидела чего-то подобного.

Удары прекращаются, и я приоткрываю глаза. Первое, что я вижу, когда поворачиваю голову, это лицо Найла — испуганное и полное беспокойства. Слишком добрый для его же блага, правда. Разорванная ткань моих брюк спадает, прилипая к израненной плоти и усиливая боль.

— Ты можешь возвращаться на свое место, Терра, — рявкает Богиня. — Поторопись — ты уже более чем достаточно прервала мой урок.

— Да, ваша Божественность. — Я выпрямляюсь и неуклюже поднимаюсь по лестнице, прекрасно осознавая, что на меня оборачиваются. Я игнорирую их всех, кроме троих ответственных. Проходя мимо их мест, я бросаю взгляд в их сторону. Не в силах остановиться, я молча обещаю отомстить. Теос наклоняет голову, но не улыбается и не выказывает других признаков веселья. Каликс зевает, совершенно не замечая моего свирепого взгляда. Руэн… полностью избегает моего взгляда и стоически смотрит на классную доску впереди.

Трусы.

К концу урока мои ноги превращаются в огненную массу, а в горле появляется привкус рвоты. Когда Терры покидают комнаты со своими Смертными Богами, я поворачиваюсь и натыкаюсь на пару крепких рук. Глядя в знакомые голубые глаза, я высвобождаюсь и отвешиваю поклон.

— Если вы скажете мне, где ваши тексты для остальных занятий, — шиплю я сквозь стиснутые зубы, — я пойду и заберу их.

Руэн ничего не говорит. Вместо этого он берет меня за руку и тащит в коридор. Израненная кожа на моих икрах натягивается с каждым шагом. Я прикусываю язык, чтобы не издать ни звука. Руэн не останавливается, пока мы не выходим из здания и не оказываемся на самом краю открытого двора, дальше всего от входа.

Нахмурившись, он указывает на северную башню. — Приведи себя в порядок, — рявкает он, — и не возвращайся сегодня.

— Но…

— Свободна. — Вот и все. Руэн не остается, чтобы посмотреть, выполню ли я его приказ. Он разворачивается на пятках и топает обратно ко входу в здание, двери которого открыты, пока Теос и Каликс ждут по обе стороны открытого проема.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Как будто я хотела бы отказаться от его приказа здесь и сейчас. Боль в моих ногах достигает своего апогея, когда я возвращаюсь в северную башню, и покалывание моей собственной способности пробегает по разорванной плоти. Проклятие срывается с моих губ, когда я врываюсь в свою комнату и закрываю за собой дверь.

Без сомнения, всем покажется странным, если я не буду хромать или хотя бы вздрагивать в течение следующих нескольких дней. Стиснув зубы, я делаю единственное, что умею делать. Я лезу в потрепанный мешочек, который принесла с собой, и достаю тщательно спрятанный кинжал, присаживаясь на скрипучую кровать. Подтягивая штанины брюк по выше, я зажимаю рукоять зубами и прикусываю, пока закатываю ткань до самых колен.

При таком слабом освещении трудно что-либо разглядеть, но даже за красными струйками, которые быстро высыхают на моей коже, я чувствую рассеченную и раздраженную плоть. Я почти испытываю искушение задаться вопросом, сдерживалась ли Богиня вообще, потому что настоящий человек, скорее всего, не смог бы вернуться в свои комнаты без помощи, как это сделала я. Тем не менее, она не удостоила меня ни единым взглядом, как только закончила со мной.