Книга Царство бури и безумия, страница 20 – Люсинда Дарк

Возбуждение скользит под моей плотью. О, как она свирепо смотрела на нас троих. Как ее обвиняющий взгляд устремился на Руэна. Возбуждение пробегает по моему члену, когда я сжимаю его в кулаке и на мгновение замираю. Руэн. Мои мысли темнеют от ярости.

Нет. Я качаю головой и усиливаю хватку у основания своего члена, переключаясь обратно на нее. Как она выглядела. Разъяренная королева. Она практически светилась обещанием возмездия и не сопротивлялась, но и не боялась. В ее глазах не было страха, когда ее заковали в цепи и поставили на колени. Когда ее тунику и перевязь разорвали и срезали.

Я открываю глаза, обнаруживая фигуру под собой. Мой взгляд останавливается на свежих ранах у нее на спине. Я проглатываю стон, когда мой кулак поднимается вверх, а затем опускается обратно. Вверх и вниз. Снова и снова. Голод скручивает меня изнутри. Желание. Войну добра и зла я никогда не вел. Я всегда на стороне тьмы и презрения. Боль и огонь. Здесь гораздо интереснее — она мне гораздо интереснее, чем кто-либо из тех, кто был до нее.

Моя рука скользит по члену, достигая головки и обхватывая себя, когда я сжимаю один раз, а затем начинаю спуск. Я смотрю на отметины, которые, я знаю, скорее всего, останутся шрамами. На таком хрупком теле, как у нее…

Я стискиваю зубы, когда волна освобождения поднимается во мне. Слишком рано. Этого недостаточно. Туман застилает мне зрение — и тут же исчезает в мгновение ока. Контроль. Я теряю контроль.

Звуки шипящих голосов эхом отдаются в моей голове. Вопросы. Мысли. Любопытство. Они хотят знать о ней. Они хотят знать, почему она так меня завораживаем. Я бы тоже хотел. Тем не менее, я отталкиваю их мысли, резко и грубо приказывая замолчать.

Позже, я обещаю своим фамильярам. Они тут же отступают, и я снова могу сосредоточиться на женщине подо мной.

Если бы я взялся за этот хлыст, ее кожа не была бы разодрана так сильно. Моя свободная рука зависает сбоку от ее позвоночника, где особенно жестокий удар плетью распорол ее кожу, обнажая мышцы под ней. Акслан мог бы действовать жестче, мог бы разрубить ее до костей, но он этого не сделал. Небольшое милосердие.

Я бы не проявил милосердия. Но я бы заставил её наслаждаться каждым мгновением. Хриплый стон застревает в горле, когда оргазм вновь обрушивается на меня. По позвоночнику проносится молния. Член дергается в ладони, кожа натягивается. А она всё так же не двигается. Ни бодрствующая, ни спящая — застывшая где-то посередине.

Хватка моих пальцев становится неумолимой. Да, если бы я был тем, кто наказал ее таким образом, она ушла бы с неповрежденной кожей, но с разрушенным разумом. Я бы заставил ее усомниться во всем, что она когда-либо знала о боли, заставил бы ее жаждать моих грубых прикосновений. При каждом ударе она выгибалась бы мне навстречу, поднимаясь, чтобы подарить свою плоть моей.

Вместо этого Руэн позволил это — я сдерживаю проклятие, которое грозит сорваться с моих губ. Сосредоточься, говорю я себе. Сосредоточься на Терре. Если я не смогу, то потеряю свою собственную проклятую эрекцию, и тогда что будет с ней, без жидкости Смертного Бога, которая помогла бы ей исцелиться.

Ублюдочные Боги — запретили нам призывать других представителей нашего вида, обладающих целительскими способностями.