Книга Царство бури и безумия, страница 34 – Люсинда Дарк

— Отдай ее мне, — требую я, снова протягивая к ней руку.

Каликс отдергивает ее подальше от меня и щелкает языком. — Ты не можешь мной командовать, Теос, — говорит он с улыбкой, обнажающей зубы. — Оставь маленькую смертную в покое. — Его рука быстро убирается с ее плеча, и мое внимание переключается на ее лицо.

На нем нет эмоций. Ничего. Просто холодное безразличие. Я ненавижу это.

— Деа, ты же знаешь, мы никогда не хотели, чтобы ты… — начинаю я, и в груди у меня щемит от холодного взгляда ее глаз, но тут же замолкаю, когда позади нас раздается грубый голос.

— Я рад видеть тебя на ногах. — Мы трое — Каликс, Кайра и я — одновременно поворачиваемся лицом к Руэну, который теперь стоит в нескольких футах от нас.

Если бы лед был эмоцией, то выражение лица Терры было бы покрыто слоем инея. — Как и я, хозяин Руэн. — Голосом, подобным ледяному клинку, Кайра слегка склоняет голову в его сторону.

Дерьмо, блядь.

Каликс издает горловой звук, в котором слышится наполовину веселье, наполовину ярость. Учитывая его очевидный интерес к нашей Терре — и тот факт, что она продержалась так долго, несмотря на наше давно забытое пари, — он был не слишком доволен нашим старшим братом с момента ее заточения.

Руэн смотрит на нее, переводя взгляд с ее лица на шею, затем на грудь, бедра и снова обратно. Рычание угрожает вырваться из меня, и я встаю перед ней. — Ну, теперь, когда мы знаем, что с тобой все в порядке, — говорю я, поворачиваясь к ней лицом. — Мы должны проинформировать тебя о нескольких новых изменениях, запрошенных Академией. — Больше похоже на «требования».

Внимание Кайры возвращается ко мне. — Как скажете, хозяин Теос. — Она снова склоняет голову, воплощение наказанной служанки. Ужин, который я съел вчера вечером, сворачивается у меня в животе. Я ненавижу это пространство между нами — чертовски ненавижу тот факт, что я не могу просто сказать ей, чтобы она перестала называть меня «Хозяином». Не сейчас. Это не моя спальня, и мы не запутались в простынях и конечностях, потные и покрытые наслаждением.

Я отступаю от нее на шаг, потом еще и еще, пока снова не оказываюсь в гостиной. Я наклоняюсь и беру посылку, которую вчера поздно вечером доставил в наши покои старейшина Терр. Завернутую в пергамент, я уже знаю, что лежит внутри, и когда я протягиваю ее ей, на моей ладони возникает ощущение чего-то отвратительного.

Она берет ее, и я отмечаю, как осторожно она пытается не прикасается своими пальцами к моим, когда посылка передается между нами. Я рефлекторно сглатываю, когда она развязывает бечевку, удерживающую бумагу закрытой, и когда она открывается, под ней оказывается новая униформа. Она застывает при виде этого. Желчь танцует у меня в животе, когда бумага отпадает и падает на пол.

Каликс фыркает, снимая напряжение, вызванное формой. Я пристально смотрю на него, когда Кайра медленно поворачивается к нему лицом. Я вижу это по ее лицу — желание что-то сказать, потребовать от него ответа, но она осторожна. Она держит это внутри себя.

Это больше, чем что-либо другое, облегчает боль в моей груди. Она не сломлена. Она зла. Чертовски зла. И она должна быть такой. К счастью, она тоже осторожна. Она знает, насколько шатко сейчас ее положение.

Ее наказание было предупреждением для всех остальных Терр, как и эта новая форма. Это способ отметить ее, заклеймить за дерзость. Вместо обычного темно-серого цвета одежды Терр, эта новая форма темнее. Ткань не отличается легкостью. Оно полностью сшито из черной ткани, обмакнутой и окрашенной самими старейшинами Терр, без сомнения, чтобы показать ей, как отныне ее следует отмечать.