Книга Царство бури и безумия, страница 32 – Люсинда Дарк

Я закатываю глаза и, обойдя Мейрин, выхожу в коридор. Игнорируя Каликса, я тянусь за плащом, который все еще держит в руках Найл. Когда Найл чувствует мои руки на своих, его голова вскидывается, глаза расширяются от страха за мгновение до того, как он понимает, что это всего лишь я.

— Спасибо тебе, — говорю я тихо, придавая значение этим словам. Его хватка на ткани ослабевает, и я отдергиваю его, сожалея о том, что это заставляет его слегка вздрогнуть, прежде чем обернуть его вокруг себя, а затем завязать у горла. — Я ценю, что ты принес его мне.

Я снова поворачиваюсь к Мейрин. — И я ценю предложение об исцелении, — говорю я ей, — но я бы не хотела, чтобы вы навлекли на себя гнев сэра Долоса. Я думаю, будет лучше, если ваш Терра какое-то время будет избегать меня. — Резкий вдох Найла — единственный звук, который он издает в знак протеста. Он знает, что я права, а если нет, то мне придется заставить его понять. Потому что с этим последним трюком Даркхейвенов и вновь обретенным вниманием, с которым преподаватели и персонал Академии, теперь наверняка будут за мной следить, у меня просто нет выбора — нужно ограничить любые потенциальные потери. А если он будет держаться рядом со мной, Найл и станет такой потерей.

Брови Мейрин хмурятся, но она не произносит ни слова. Я вижу это по ее глазам — она знает, что я права, даже если отказывается говорить об этом. Проходит мгновение, и она, наконец, кивает мне, прежде чем развернуться на пятках и выйти из моей комнаты в коридор северной башни.

— Пойдем, Найл, я хочу поесть перед началом занятий. — Она не оглядывается, когда уходит. Найл, с другой стороны, оглядывается. Его глаза остаются на мне, даже когда ноги уносят его все дальше. Я жду, наполовину ожидая, что он врежется в стену или споткнется о собственные ноги, когда пойдет вперед, но он обернулся и одарил меня самым грустным щенячьим взглядом, который я когда-либо видела у другого существа.

Когда они наконец уходят, я поворачиваюсь к Каликсу. Мои губы приоткрываются, и я останавливаю себя. Мне хватило одной порки. Следующим наказанием, которое я получу за нарушение их идиотских правил, скорее всего, будет смерть.

Я прикусываю язык и стискиваю зубы. — Вам что-нибудь от меня нужно, хозяин Каликс? — Как бы я ни старалась казаться безупречно вежливой, слова срываются с моих губ, словно словесные кинжалы.

Две темные брови приподнимаются, и он моргает в ответ на мой вопрос. Проходит секунда. Затем еще и еще. Его голова наклоняется набок, когда он пристально смотрит на меня, медленно обводя взглядом мое лицо и все остальное тело. Тепло разливается по моим венам, когда он останавливается на очертаниях моих грудей, спрятанных под бинтами под кремовой туникой. На его лице расцветает ухмылка.

— Да, — говорит он. — Я требую честности, маленькая смертная.

Если честности, думаю, я бы с удовольствием вонзила бы ему нож в горло.

Однако, прежде чем я успеваю ответить устно, Каликс продолжает: — Но я думаю, что сейчас это может быть слишком большой просьбой для тебя, поскольку я полагаю, что ты все еще оправляешься от своего наказания. — Он поворачивается ко мне спиной и разжимает скрещенные руки, направляясь к лестнице, ведущей на верхний этаж северной башни. — Следуй за мной, — говорит он. — Остальные хотят узнать, как ты себя чувствуешь.