Книга Царство бури и безумия, страница 92 – Люсинда Дарк

Я качаю головой, из глаз текут слезы. Терра Долоса и Смертный Бог — не единственные, кто здесь с нами. И Долос тоже, если уж на то пошло. Есть несколько пар во всех состояниях раздевания и распутства. Моя кожа кажется холодной и шершавой, но в то же время мои груди кажутся тяжелыми и ноющими. Со мной что-то не так, решаю я, поскольку я никогда не чувствовала ничего подобного — даже когда наслаждалась сексом. Даже с Теосом. Этот аромат в воздухе, он неестественный. Это не укладывается у меня в голове. У всех нас в голове.

Смертная Богиня лежит на спине на одном из диванов, ее ноги раскинуты, в то время как женщина и мужчина Терры лижут ее киску, пока она кричит в полнейшем экстазе. Мужчина Терра стоит на четвереньках среди груды подушек, задрав задницу и опустив голову к полу, а другой мужчина… о Боги, это Акслан, Бог Победы, вгоняющий свой член в молодого парня, пока тот хнычет и подвывает под ним.

Вспышка того же мужчины, держащий хлыст и что полосовал огнем по моей спине, поражает меня, и я отталкиваюсь назад, в грудь Каликса, непреднамеренно ища защиты. Словно почувствовав мою уязвимость, пальцы Каликса, все еще находящиеся у меня под нижним бельем, сжимают мой клитор, и эти искорки возвращаются в полную силу, врезаясь в меня.

Мое тело сотрясается, новый крик застревает в горле, а глаза закатываются. Секс. Запах в комнате. Страх от того, что я сижу в этом месте так непринужденно, как будто чего-то такого, чего никогда не должно было быть, внезапно охватывает меня, ужас усиливает ощущение моего второго оргазма за ночь.

Каликс наклоняется ближе ко мне, наконец убирает пальцы и проводит ими вверх по моему телу, оставляя моими собственными соками дорожку на животе и груди. Он останавливается, чтобы провести пальцем по обоим моим соскам, увлажняя их, прежде чем, наконец, поднести их к губам и глубоко втянуть в рот.

Я поворачиваю голову и смотрю на него со смесью ужаса и возбуждения. Его зрачки стали намного тоньше, чем я помню, превратившись в вертикальные щелочки, напоминающие глаза змеи, когда он смотрит на меня в ответ, смакуя мой вкус между пальцами. Когда он заканчивает и, кажется, несколько удовлетворен тем, что собрал всю мою влагу со своей руки в рот, он опускает руки обратно на мои бедра и сжимает.

— Вот что Боги делают с теми, кто им нравится, — говорит Каликс, и, несмотря на прежний дразнящий блеск в его взгляде, сейчас его глаза очень серьезны. Ни намека на насмешку или веселье. Мне не нужно оглядываться, чтобы понять, что он имеет в виду. Я делаю еще один вдох.

— Что бы ни думали мои братья, тебя пригласили сюда не в качестве наказания, — заявляет он, — а в награду за то, что ты пережила милость Богов.

Это было моей наградой? Новая дрожь пробегает по мне, на этот раз она исходит совсем из другого места, чем раньше. Если это было тем, что Боги считали наградой за то, что они подчинились их воле… тогда Офелия ошибалась. Они не будут просто пытать меня, чтобы узнать, кто содержал и прятал меня всю мою жизнь. Они разорвут меня на части, соберут снова и сделают это снова, чтобы получить ответы, которые они ищут. Мне не придется убегать и прятаться в собственном сознании, чтобы убежать от них.

— Если кто-нибудь узнает, кто ты, маленькая лгунья, — его взгляд опускается на мои холодные губы, и он наклоняется вперед, прикусывая их невероятно острыми зубами. — Не жди, что твоя смерть будет быстрой.