Онлайн книга «Царство бури и безумия»
|
Кэдмон молчит, пока я говорю, и я воспринимаю это как намек продолжать. — Там сказано, что Пограничные Земли было местом убежища и безопасности. — Я смотрю на него краем глаза и решаю сказать немного правды от себя, поскольку он уже знает, что я из этого места из-за фальшивой фамилии, которую я выбрала при поступлении в эту Академию. — Я помню, это было жестокое место, — признаюсь я ему. — Зимы были холоднее, чем когда-либо за пределами леса, и к тому же темнее. Лето было жарким, а осень и весна мягкими. Но больше всего я помню, что было так тихо… Всплывает старое воспоминание, день, похожий на любой другой. Перед моим мысленным взором возникает образ того, как мы с отцом спускаемся к местному ручью, оба несем тяжелые ведра, а под ногами хрустит снег. Солнце светило с неба, и от этого все казалось намного ярче, отражаясь от белой глянцевой поверхности ручья, к которому мы подошли. В тот день было не слишком холодно, просто похолодало после того, как прошла гроза. По его словам, в тех лесах мой отец научился охотиться и строить. Он показал мне, как ставить ловушки на мелких животных, и научил меня благодарить за жизни, которые они отдали за наши. Это было нелегко — жить у черта на куличках, без друзей, без доступа к внешнему миру и к тому, как живут другие, но в то же время это было проще. — Тихо? — Спрашивает Кэдмон, когда мой голос затихает. Тряхнув головой, прогоняя прочь старые воспоминания, я поворачиваюсь и смотрю на Бога рядом со мной. Его глаза встречаются с моими, когда я отвечаю ему. — Это было мирно. — И, может быть, именно поэтому я так сильно хочу вернуться. Потому что для меня Пограничные Земли — это не место тьмы, страха и неизвестности. Пограничные Земли — это место красоты и покоя. Кэдмон наклоняет голову, словно обдумывая мои слова, прежде чем медленно поворачивается лицом к статуе. — Тебе важно понять это, Кайра, — говорит он, его голос становится тише по мере того, как он говорит. — Мир состоит из разных историй, разных точек зрения. Однако те, что преподают и изучают, — это только одна сторона. Историю пишут не фермеры и не крестьяне. Историю пишут короли и Боги, завоеватели и правители. Истинная история лежит где-то посередине между тем, что написано, и тем, чего нет. Я хмурюсь, сбитая с толку его странными загадочными словами больше, чем когда-либо. — Зачем вы мне это рассказываете? — Я отваживаюсь задать этот вопрос, чувствуя себя так, словно меня каким-то образом подобрало существо гораздо крупнее меня и поместило в маленький пруд с другими рыбками, каждая из которых любопытна, если не сказать немного голодна, пытаясь решить, еда я или друг. Улыбка, которой он одаривает меня, немного грустная, но когда он отвечает, это не то, чего я ожидаю. — Даже Боги теряют людей, — говорит он мне. — Божественные существа Божественны только до тех пор, пока их кровь остается незапятнанной. Ничто не остается неизменным вечно. Время меняет все в этом твоем смертном мире, Кайра. Я хочу, чтобы ты была готова к испытаниям, с которыми тебе придется столкнуться в будущем. — К каким исп… Он не дает мне закончить, продолжая. — И тебе, и тем мальчикам, к которым ты все больше и больше привязываешься, нужно будет преодолеть то, что должно произойти. То есть… если они хотят победить своих собственных монстров. |