Книга Царство бури и безумия, страница 101 – Люсинда Дарк

Семь. Лицо Рахелы искажается гримасой ярости и отвращения. Она краснеет от ярости. Блядь. Мне следовало бы догадаться, прежде чем думать, что она все оставит как есть, но теперь слишком поздно сожалеть.

Шесть. Я делаю ещё один вдох, входя в позицию: ноги врозь, руки подняты, кулаки наготове. Ещё два вдоха. Три. Они становятся всё быстрее и быстрее. Это неправильно. Всё должно замедлиться. Я должна быть спокойна. Я проделывала это уже много раз.

Пять. Рахела ныряет за добавкой, поднимая пальцы, когда вода, стоящая на моем прикроватном столике, поднимается, приходя на ее зов, и она выплескивает ее в меня. Она застывает в воздухе, превращаясь в осколки острого льда. С приглушенным проклятием я пригибаюсь и уклоняюсь с пути атаки. Ее лицо становится все более и более сердитым каждый раз, когда я смотрю на нее.

Четыре. Рахела поворачивает шею в сторону и насмешливо смотрит на меня. Ее пальцы крутятся в воздухе, напоминая капли воды и осколки льда по всей комнате, их холод проникает сквозь мою одежду. Облако белого воздуха застревает у меня в горле, а затем вырывается наружу. Она поднимает руку, и вода превращается в гигантское ледяное копье, которое затем она берет и бросает в меня изо всех сил.

Три. Мои глаза расширяются, но улыбка становится шире. Прошло слишком много времени с тех пор, как я тренировалась, и я порядком подзабыла за те месяцы, что провела в «Академии Смертных Богов Ривьера». Разворачиваясь, когда оно устремляется ко мне, я поднимаю локоть и сильно опускаю его, как раз в тот момент, когда копье пролетает мимо меня. Лед разлетается в воздухе, падая к моим ногам. Я наступаю ботинком на особенно большой его кусок.

— Это действительно необходимо? — Я выдавливаю из себя вопрос, разочарованная, когда моя спина ударяется о стену напротив кровати. Эта комната слишком мала для ближнего боя.

Два. Я бросаюсь в сторону, моя икра ударяется о край кровати, лед под моим ботинком дрожит, и частицы, все еще оставшиеся лежать на деревянном дощатом полу, начинают дрожать, что, как я предполагаю, является реакцией на ярость Рахелы, когда она снова поднимает руку, разбрасывая лед и воду по комнате, образуя шар рядом со своей головой. Крутясь и крутясь, он остается, как веская угроза. Я шиплю проклятие. Чертова сука. Она действительно пытается убить меня.

— Тебе следовало просто сдохнуть, блядь, тупая человеческая шлюха, — рычит Рахела, обнажая зубы так по-звериному, что я дважды моргаю, гадая, не упустила ли я что-нибудь.

— Когда сдохнуть? — Спрашиваю я. — Что-то не припомню, чтобы из-за недавних событий я когда-нибудь чуть не умирала. — Я делаю паузу и поднимаю руку, постукивая себя по подбородку, притворяясь, что обдумываю это.

Ее верхняя губа приподнимается, обнажая больше зубов, а в глазах вспыхивают ярко-синие огоньки, светящиеся той Божественной силой, что живет внутри нее. Затем, так же внезапно, выражение ее лица выравнивается, и она начинает двигаться. Я опускаю руки по швам, снова сжимая их в кулаки.

Рахела медленно обходит меня, и я — огибая тонкий каркас своей кроватки, делаю то же самое. Я, блядь, не могу убить ее, но если она намерена попытаться убить меня, то какой у меня выбор? Я не собираюсь позволить себе пасть жертвой кого-то вроде нее, едва обученной Смертной Богини, которая ничего не знает о бедственном положении мира за этими стенами, ничего, кроме того, чему ее научили те самые существа, которые держат ее здесь в ловушке.