Книга Кровь богов и монстров, страница 103 – Люсинда Дарк

Это было так давно. Кто-то может сказать, что слишком давно. Я почти забыл, на что похоже наказание. Воздух с шумом втягивается и выходит из моей груди, пока Терра ведет меня вверх по знакомой лестнице, но вместо того, чтобы остановиться перед комнатой, где Кайра встречалась с Советом Богов, Терра ведет меня прямо мимо двойных богато украшенных дверей. Капли пота выступают у меня на затылке и стекают по позвоночнику под тунику.

Шаги человека, наконец, замедляются, когда мы приближаемся к концу последнего коридора. Нас встречают гораздо меньшие двойные двери в таком же богато украшенном стиле. Молоток, по форме напоминающий молот древнего монстра, с шипами сбоку на голове, а во рту — круглое металлическое кольцо, которое Терра берет и использует, чтобы постучать по дереву один, два, три раза. Каждый звук уводит мой разум все дальше и дальше назад, по мере того как опускается знакомое оцепенение.

Дверь со скрипом открывается, и, дрожа, Терра отходит в сторону. Я не утруждаю себя ожиданием, пока мне разрешат войти по звуку, а вместо этого вхожу в комнату, позволяя тяжелой двери закрыться за мной, запечатывая меня внутри.

Несколько мгновений мои глаза остаются прикованными к полу — прохладному черному мрамору с белыми и золотыми дорожками, бегущими по мерцающей зеркальной поверхности. Затем я медленно поднимаю голову постепенными движениями, пока не выпрямляюсь и не оглядываю огромное пространство того, что выглядит как спальня, достойная короля древности.

Выражение моего лица остается пустым, лишенным каких-либо эмоций, поскольку Азаи игнорирует меня и продолжает сидеть спиной ко мне в кресле с высокой спинкой. Его макушка виднеется над спинкой стула; при его росте это неудивительно.

Его громоздкая фигура обращена к окну, и мне требуется несколько мгновений, чтобы осознать исходящие от него звуки. Нет, не от него… Моя верхняя губа кривится от отвращения, и, как будто мне нужно доказать это самому себе, я делаю несколько шагов вперед и в сторону.

Я останавливаюсь при виде женщины, стоящей на коленях, вырез ее платья распахнут и опущен под обнаженной грудью. Ее рот сомкнулся вокруг члена Азаи, и она задыхается и давится, когда мужчина, которому она в данный момент отсасывает, держит ее за голову ладонью, почти вдвое превышающей размер ее черепа. Из него вырывается нечто вроде стона, когда он наклоняет ее голову и удерживает ее.

Мои руки сжимаются в кулаки, когда ее глаза расширяются, и устремляются на меня. От унижения ее лицо становится ярко-красным, когда Азаи изливает свое семя ей в рот и горло. Слезы собираются в уголках ее глаз и стекают по лицу. Но как только Азаи закончил, это все. Он отпускает женщину и взмахивает на нее рукой, как будто прогоняет животное. Быстро взяв себя в руки, женщина задирает вырез на груди и прикрывает рот тыльной стороной ладони, когда встает на дрожащие ноги и спешит мимо меня. Ее шаги — единственный звук в комнате, пока щелчок закрывающейся двери не погружает помещение в тишину.

Я закрываю глаза, пытаясь избавиться от сцены, свидетелем которой я только что стал. Я не должен удивляться, и я не удивляюсь. То, что я сейчас испытываю, — это отвращение и усталость.

Скрип кресла, когда мой отец сдвигается и встает, заставляет меня распахнуть глаза. Я не отрываю взгляда от его лица, но краем глаза понимаю, что он засовывает свой покрытый слюной член обратно в брюки и застегивает их.