Книга Кровь богов и монстров, страница 14 – Люсинда Дарк

Я выдыхаю, сама не осознавая, что задерживаю дыхание, и убираю свою руку из руки Теоса. Когда он снова тянется ко мне, я отхожу в сторону и обхожу гостиную, чтобы сесть в одно из немногих кресел, расставленных по центру большой комнаты. Я перевожу взгляд на Бога, сидящего там с еще полным бокалом янтарной жидкости.

— Ну? — Я подталкиваю его жестом руки. — Ты сказал, что раскроешь все, как только они уйдут. Они ушли. Теперь твоя очередь.

Уголок пухлого рта Кэдмона дергается и изгибается вверх. Затем он говорит нечто совершенно неожиданное. — Ты так похожа на свою мать, — бормочет он голосом, полным веселья. — Те же глаза и то же отношение.

— Моя… мать? — Мой Божественный родитель? Мое дыхание становится поверхностным, и барабанный стук моего сердца — это все, что заполняет мою голову. — Ты ее знаешь?

— Знал ее, — слегка поправляет он, юмор исчезает, когда его губы сжимаются в бесстрастную линию. — Я не видел ее с тех пор, как ты была зачата.

— Она… — Я не решаюсь спросить, действительно ли Богиня, давшая мне жизнь, мертва. Хотя убить Бога не легко, но он может умереть. Почему-то я всегда предполагала, что она где-то там, живет своей жизнью и совершенно не заботится о том факте, что оставила нас с отцом позади. Хотя, возможно, если она мертва, то это не ее вина, что она ушла.

Как бы сильно я не хотела, чтобы она умерла, другая часть меня почти желает этого, поскольку это означало бы, что у нее действительно не было выбора в том, что бы бросить нас. Однако в следующее мгновение Кэдмон разрушает эту крупицу надежды.

— Я не верю, что она мертва, — говорит он, почти выхватывая мысли из моей головы, когда понимает мой незаконченный вопрос. — Я не знаю, где она, но я точно знаю, что она не являлась в Совет Богов уже двадцать лет, и никто ее не видел. Однако, если бы она умерла, я бы это почувствовал.

— Ты бы почувствовал это? — Паника разрастается в моей груди. Боги знают, когда умирает какой-либо другой Бог? Нет, этого не может быть. Если бы это было так, тогда они почувствовали бы смерть каждого Бога, которого я убила, и они бы… что? Нашли меня? Даже Боги не обладают мгновенной способностью перемещаться сквозь пространство и время.

— В некотором смысле, — рассеянно отвечает он, его темные глаза устремлены на янтарную жидкость в бокале, которая плещется туда-сюда в такт движениям его руки. — Высшие Боги, какими ты их знаешь, каким считаюсь я, связаны друг с другом. Связей много, и даже если какие-то из них рвутся — окончательно и бесповоротно — мы не всегда успеваем отследить всё. Твоя мать, однако, была… когда-то была мне очень близким другом. Я время от времени проверяю — жива ли она. И, насколько я могу судить, она жива.

— Не мог бы ты?… Ты можешь узнать, где она? Как ее найти?

Кэдмон качает головой, отводя взгляд от бокала, зажатого в его кулаке, и снова обращает внимание на меня. — Нет, боюсь, что нет. Все, что я могу тебе сказать, это то, что я верю, что она все еще жива.

Я медленно киваю. Было нелепо тешить себя надеждами. Ее не было двадцать лет. С чего бы мне вообще ожидать, что она вернется сейчас?

— Прекрасно, — говорю я, откидываясь на спинку кресла. — Тогда скажи, зачем ты запросил мои услуги, если изначально не собирался указывать цель.

Наконец, Кэдмон подносит бокал к губам, делает глоток и опрокидывает в себя огненную жидкость. Почти жалею, что это не я пью. Горло у него дергается при глотке, он тяжело выдыхает и ставит стакан на стол перед собой, снова сосредотачивая взгляд на мне.