Книга Кровь богов и монстров, страница 159 – Люсинда Дарк

— Простите, — говорит она сильным голосом, несмотря на мелкую дрожь, от которой дрожат ее пальцы, когда она поднимает руку ладонью наружу. — Боги просили только о присутствии Кайры. Никто другой не может присутствовать на их Совете.

Низкое рычание, вырывающееся у Каликса, быстро прерывается Руэном, когда он хватает своего брата и тащит его обратно в покои северной башни. Я твердо смотрю на двух Даркхейвенов передо мной, даже когда мой разум требует, чтобы я проверила, остается ли дверь в комнату Каликса закрытой, скрывая нарушителя, которым является Регис.

— Все в порядке, — говорю я им. — Со мной все будет в порядке. — Надеюсь, эти слова не ложь.

Дофина бросает взгляд в мою сторону, и впервые я улавливаю в ее взгляде намек на сожаление и сочувствие. Я закрываю глаза и глубоко дышу через нос и рот. Когда я снова открываю глаза, я фиксирую их на Руэне. Если кто-то и может прочитать просьбу в моих глазах, так это он. Темные глаза морской бури встречаются с моими, и он кивает, когда я отступаю к лестнице, которая приведет меня вниз по башне и наружу. Что бы ни случилось, по крайней мере, я знаю, что Регис будет в безопасности.

Дофина больше не теряет времени, теперь, когда кто-то удерживает Каликса, она торопит меня к выходу. Как будто она надеется, что чем скорее мы скроемся из виду, тем скорее Каликс Даркхейвен забудет о нашем существовании. Хотя я знаю, что на это нет никаких шансов, я позволяю ей поверить в это и молча и дружелюбно следую за ней, пока она выводит меня из северной башни, пересекая различные дворы и затемненные коридоры, пока мы не возвращаемся в то же здание, где я раньше встречалась с Советом Богов.

Однако на этот раз она не ведет меня сразу в главный зал. Я замечаю человека — Бога, ожидающего в конце коридора, и сразу же чувствую, как напряжение распространяется по моим плечам. Мое сердце учащенно бьется в груди, а ладони покрываются потом. Гнев. Раскаленная добела ярость пронзает меня насквозь. Неважно, что мне должно быть все равно. Неважно, что Даркхейвенам сейчас можно доверять не больше, чем Преступному Миру — особенно если последняя записка Региса о чем-то говорит, — я ненавижу один вид Азаи, Бога Силы.

Наклонив голову, он смотрит на меня, скрестив руки на своей массивной груди, как у воина. Я ненавижу его еще больше из-за черт его лица, которые напоминают мне о его сыновьях. Жидкое золото его глаз заставляет меня думать о Теосе. Острая челюсть, которая напоминает мне о Каликсе. Стоическое выражение, в котором весь Руэн.

Я презираю всего его.

— Мой господин. — Дофина останавливается перед ним и низко кланяется.

Хотя я знаю, что, вероятно, должна проявить такое же уважение — как и любой другой, я этого не делаю. Я встречаю пристальный взгляд Азаи свирепым взглядом и жду его ответа. Он выгибает одну темную бровь, но в остальном ничего не говорит, поворачивается в сторону и жестом приглашает меня войти в дверь поменьше, которая гораздо менее позолочена, чем в их главном зале. Деревянная дверь простая и без каких-либо украшений. По какой-то причине это заставляет меня еще больше бояться входить в комнату.

Подталкиваемая вниманием Азаи за моей спиной, я, не колеблясь, протягиваю руку и поворачиваю ручку, позволяя двери распахнуться внутрь, открывая меньшую, но не менее роскошную комнату, полную знакомых лиц. У меня пересыхает в горле, когда я замечаю Данаи и Македонию, стоящих бок о бок, как во время учебных боев на арене. Не в силах ничего с собой поделать, я тянусь к разуму, который знаю почти так же хорошо, как свой собственный. Ара отвечает без паузы и, чувствуя мое беспокойство, заливает мою голову своими собственными эмоциями. Хотя это и не так сложно, как эмоции смертных или Божественных, ощущение ее надежды и заботы снимает напряжение с моих плеч и разума, когда я вхожу в комнату и приближаюсь к Богам.