Книга Кровь богов и монстров, страница 37 – Люсинда Дарк

— Рыжая — целительница, — смутно слышу я голос Каликса. — Как только мы вернемся, я пошлю за ней.

Руэн долго молчит, и я покачиваюсь у него на руках, всё больше и больше утешаясь этим мягким движением — куда больше, чем когда-либо могла бы подумать, особенно рядом с мужчиной, которого некогда считала врагом. Но теперь он еще мой враг? Кто-нибудь из них?

Прежде чем мой затуманенный разум успевает подсказать ответ, низкий тембр Руэна эхом отдается во мне еще раз. — Приведи ее сам. — Его голос низкий, когда воздух проносится над нами, скользя по моим щекам и переносице. Я понимаю, что мы движемся быстро. Быстрее чем способен человек. — Я хочу, чтобы она была в северной башне в течение часа, когда мы прибудем.

Мои ресницы трепещут, и я поднимаю взгляд. Если бы я все еще могла контролировать реакции своего тела, я бы ахнула от удивления, когда сверкающее ночное небо сменилось другим — таким же темным, но гораздо менее испещренным белыми точками.

Пристальный взгляд Руэна впивается в меня, и уголки его губ изгибаются. — Мы попросим Мейрин осмотреть тебя, Кайра. — Он знает, что я всё ещё в сознании, пусть и с трудом держусь на грани. — Не волнуйся, с тобой все будет в порядке.

Его голос звучит уверенно, но я не могу понять, надежда это в его голосе или решимость. Я начинаю задаваться вопросом, а не одно ли это и тоже. В конце концов, тот, кто полон решимости надеяться, обычно видит плоды своего труда.

Хотя я не говорю так много. Я даже не успеваю ответить, прежде чем темные полночные глаза Руэна растворяются в ничто, и я проваливаюсь в глубины забвения.

Когда я просыпаюсь в следующий раз, моя спина прижата к удобному матрасу, а не к шаткой и скрипучей раскладушке, к которой я привыкла. Я моргаю, открывая глаза, и замечаю массу круглых узоров на потолке балдахина надо мной. Мой взгляд скользит по деревянному потолку большой кровати с балдахином, которую я знаю по тому, как много раз убирала спальню Руэна. Однако, несмотря на то, как часто я бывала в этой комнате, я никогда не лежала на его кровати. Поэтому я никогда не знала, что над матрасом вырезано так много изображений. Сцены распускающихся цветов и филиграни усеивают внешние края, но чем ближе я к центру, тем больше кружков темнеет и приобретает более смертоносные образы. Черепа и мечи. Монстры в форме голодных волков с клыками, с которых капает то, что я могу принять только за кровь, поскольку между их массивными челюстями у них есть сердца, руки и даже несколько голов.

Это порочно и уродливо, но в то же время прекрасно. Цикл жизни и смерти, убей или будешь убитым, выживания. Видение этого также настолько ясно, что я вспоминаю события, которые произошли до того, как я потеряла сознание.

Медленно я поворачиваюсь и сажусь на огромной кровати, поворачиваю голову, чтобы осмотреть комнату, и нахожу ее пустой. Занавески по обе стороны окна от пола до потолка, расположенного на расстоянии нескольких футов в самом дальнем от камина углу, показывают, что день снова наступил и солнечный свет заливает темные деревянные полы и винно-красные ковры.

Запах чернил и пергамента пропитывает помещение. Я закрываю глаза и вдыхаю. За этим ароматом скрывается что-то еще, и я снова открываю глаза, поворачивая голову обратно к окну и вверх, когда замечаю висящую корзину. Внутри которой находится горшочек, и из него струятся длинные тонкие нити зелени. Я снова вдыхаю, и от этого нового осознания аромат мяты становится сильнее.