Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 119 – Люсинда Дарк

Кэдмон качает головой. — Я в это не верю, — признается он. — Я думаю, что последние мои способности перейдут к ней, и она действительно станет сильнее после моей смерти, но… Я не знаю наверняка. Никто другой, обладающий способностью к предвидению, никогда не создавал книгу пророчеств. — Его взгляд задерживается на томе в моей руке.

Я слышу то, чего он не говорит. Если бы Трифон нашел это и узнал эту информацию, то он мог бы убить Кэдмона, а не держать его в тюрьме. В конце концов, книга гораздо более управляема, чем живой, дышащий человек.

— Я вернусь, — обещаю я ему. — Ты будешь свободен до того, как все это закончится. — Я бросаю взгляд на Ариадну. — Ты тоже, — говорю я ей.

— Освобождать нас сейчас было бы ошибкой, — говорит Кэдмон. — Но когда придет время… — Он переводит взгляд на женщину передо мной. Она так похожа на Кайру, что у меня что-то сжимается в груди.

— Я понимаю, — говорю я, — но, несмотря на совершенные ошибки, мы не оставим вас здесь навсегда. Мы не забудем вас.

Ариадна кивает и делает шаг дальше в темноту своей камеры. — Просто помни о предупреждениях Кэдмона, — настаивает она. — И… — Она исчезает в тени, но ее голос эхом отдается оттуда, когда она заканчивает последнюю просьбу. — Позаботься о ней, Руэн. Позаботься о моей дочери.

Глава 28

Кайра

Крик вырывает меня из сна, яростными когтями выдергивая в мир пробужденных. Сев, окруженная тенями и чувством страха, я несколько долгих мгновений не двигаюсь, пытаясь понять, вырвался ли крик из моего собственного горла или из чьего-то другого. Поворачиваясь, чтобы оглядеть комнату, я понимаю, что тишина — единственный спутник темноты. Не слышно женского крика, полного агонии и страха, эхом отдающегося в углах спальни. Я протягиваю руку, прикасаясь кончиками пальцев к своему горлу.

Проходит секунда, потом еще и еще. Моя дверь так и не открывается. Никто не врывается, чтобы спасти меня от кошмара, который я, кажется, не могу вспомнить. Маленький бугорок выпрыгивает из-под простыни, прикрывающей мои ноги, а затем быстро поднимается вверх. Глядя вниз, как Ара выныривает из-под одеял и скользит туда, где моя ладонь лежит на матрасе, она использует меня как лестницу — взбирается по моей руке к плечу.

Я не кричала, медленно начинаю понимать. Нервная энергия Ары очевидна, судя по похлопыванию по моему плечу. Она кружит и кружит, ныряя к моей шее и похлопывая меня по ней, прежде чем протянуть лапку и вцепиться в пряди моих волос. Липкие кончики ее лапок цепляются за пряди, тянут, и хотя это такое легкое натяжение, она никогда не делала этого раньше. Протягивая руку, я обхватываю ее пальцами, осторожно отделяя ее лапки от своих волос, чтобы переместить ее к себе на ладонь, когда чувствую резкий укус.

Стиснув зубы от желания выругаться, я еще крепче сжимаю пальцы вокруг Ары и — гораздо менее нежно — отдёргиваю её от себя, усаживая на кровать перед собой. Прежде чем я успеваю опустить её к себе на колени, она снова кусает меня. Острая боль не сопровождается жжением, которое обычно расползается по коже, так что я понимаю — яд она не пустила, но, чёрт возьми, это всё равно больно.

— Что, черт возьми, с тобой не так? — Раздраженно бормочу я, встряхивая рукой, пытаясь избавиться от этого ощущения.

Она снова кружит у меня на коленях, бешено стуча лапками и подпрыгивая вверх-вниз. Закрыв глаза, я дышу ртом и протягиваю мысленную руку к ее маленькому разуму. Образы проносятся передо мной. Кровь. Вода. Ветер. Разбитое окно и бледная ткань запачканного платья, волочащаяся по камню. Красные ленты веером растянулись в серых тенях. Крик, который доносится до меня из воспоминаний Ары, имитирует крик, который разбудил меня. Я сосредотачиваюсь на лентах. Я знаю, что они красные, потому что мне часто приходилось различать то, что мои пауки видят разными глазами, но что-то в них сбивает меня с толку. И тогда я понимаю, что это вовсе не ленты. Это волосы. Рыжие волосы.