Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 12 – Люсинда Дарк

Я знаю, что это неправильно. Это не я. Мне нужно взять себя в руки. Нужно составить план, предпринять действия. Мы не можем позволить Богам победить.

Кэдмон… Я закрыла глаза, как от собственного отражения, так и от напоминания о том, что я увидела, когда Трифон попытался проникнуть в мое сознание.

Представая перед Академией и информируя всех нас о своем плане отправить всех на Ортус, он молча атаковал мой разум. Такого рода сила… Я действительно не понимаю, о чем думал Кэдмон, почему он поклялся, что я буду той, кто убьет Царя Богов.

Вновь открывая глаза, я отворачиваюсь от зеркала и направляюсь к двери. Повернув ручку, я выхожу из спальни Руэна. Гостиная, к моему удивлению, пуста. Нахмурившись, я оглядываюсь в поисках любого знака, который мог бы подсказать мне, куда подевались остальные. Шепот эмоций в моем сознании заставляет меня повернуться к окну и шагнуть вперед.

Аранея, моя маленькая Королева пауков, сидит на стене, я отвечаю на ее мысленный призыв, когда поднимаю руку и позволяю ей запрыгнуть мне на ладонь. Ее пушистые лапки переступают туда-сюда, когда она кружит, а затем опускается на мою кожу, вес ее живота такой маленький и хрупкий, несмотря на то, что это один из самых больших пауков, которые у меня когда-либо были.

— Ты знаешь, куда они ушли? — Я спрашиваю ее мягко.

Меня успокаивает, когда я прижимаю кончик пальца к макушке ее крошечного черепа и слегка глажу. У меня никогда раньше не было домашнего животного, и я не совсем уверена, что считаю фамильяров домашними животными, но эта мне намного ближе, чем все, кто был до нее. Она прижимается носом к кончику моего пальца в ответ, и взрыв эмоций в моем сознании, исходящий от нее, — это сплошная привязанность. Мои глаза затуманиваются, и мне приходится проглотить комок в горле. Возможно, все, что нужно, чтобы по-настоящему ценить вещи в жизни, — это нечто большее, чем близость смерти, а полное ментальное уничтожение. Словно почувствовав мои тревожные и сложные мысли, Ара подталкивает меня лапкой и отвечает на мой предыдущий вопрос так хорошо, как только может.

Моя голова запрокидывается вверх, и я направляюсь к лестнице. Легкий укус — без яда — в мою ладонь заставляет меня посадить паука на перила и, оставив ее позади, подняться на второй этаж. Я не останавливаюсь, пока не оказываюсь перед дверью Каликса. Именно тогда я слышу мужские голоса с другой стороны. Я поднимаю руку и стучу.

Секундой позже дверь открывается, и с другой стороны появляется Теос, его блестящие золотисто-белые волосы отброшены назад, а на скулах играет румянец. — Ты проснулась. — Он открывает дверь шире, приглашая меня войти.

Регис сидит на кровати Каликса, выглядя гораздо более бодрым, чем неделю назад. Его лицо больше не такое странное пепельно-серое, как раньше, и плечи не поникшие, как будто на спине у него лежал тяжелый груз. Напротив него стоит Руэн, расставив ноги на ширину плеч и скрестив руки на груди. У окна Каликс — тёмная, расслабленная фигура, сидит на софе с кинжалом в руке, вырезая борозды на боку мебели.

Я не могу не смотреть на эти длинные царапины на дереве, ощущая каждую из них так, словно это шрам, выжженный на моей душе. Я живу двадцать лет, и все же, ни что из прожитого не подготовило меня к этому. К тому, что я теперь знаю. Мы одни. Четыре Смертных Бога и человек против всего — и каждого-другого.