Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 142 – Люсинда Дарк

Раненый кабан хрипит, лежа на боку, и в моем сознании колеблется нить — серебристая ткань его силы тускнеет, колеблясь с каждым вдохом животного.

— Стой! — Кричу я, бегу вперед. Никто не слышит меня, когда мужчина заносит свой клинок над распростертым телом кабана. Чем ближе я подхожу, тем больше крови вижу на боку животного, впитавшейся в его мех. — Стой! — Я пытаюсь снова, когда он поднимает меч выше.

В следующее мгновение я понимаю, что он не собирается останавливаться. Даже если он и слышит меня, ему все равно. Он не знает и не осознает, что делает. Никто из них не видит. Они не могут видеть того, что вижу я.

Когда солнце падает на плоскую сталь его клинка, багровые вспышки застилают мне зрение. С криком ярости я даю волю накопившемуся внутри меня гневу, и в одно мгновение черный дым рассеивает красную дымку и превращает остальное в пыль.

Крики эхом возвращаются ко мне, пока я продолжаю бежать к кабану. Нить в моем сознании не становится лучше, и у меня есть всего несколько мгновений, чтобы спасти его.

— Что за… — Из тени слева от меня выскакивает Каликс, направляясь прямо к Смертному Богу, который задавал вопросы Азаю. Темнота рассеивается достаточно, чтобы я могла перепрыгнуть через нескольких его друзей, которые упали на землю, когда мои тени накрыли это место.

Опускаясь на колени рядом с существом, я кладу руку на глубокий порез на его боку. Какими бы растерянными они ни были, Теос и Руэн стоят рядом со мной. — Что тебе нужно? — Спрашивает Руэн.

— Воду, — быстро говорю я. — Марлю. Чем-нибудь перевязать рану.

— Кровотечение не остановится, Деа, — говорит Теос, но Руэн не утруждает себя спорами. В следующее мгновение он исчезает, вероятно, чтобы вернуться к ручью, через который мы перепрыгнули, чтобы набрать воды — я не знаю как, и у меня нет времени думать о его методах, когда я наклоняюсь и прижимаюсь ухом к гладкому подбрюшью кабана, обращенному в сторону. Такой чертовски уязвимый.

Я успокаиваю это существо, когда оно скулит. — Прости, — бормочу я, чувствуя в ней мягкое женское присутствие. Нить в моей голове слабеет, становясь тоньше. Ее дыхание становится слишком быстрым, слишком неровным. Руэн не успеет вернуться вовремя. Слезы жгут мне глаза.

— Каликс! — За лаем Теоса следует его исчезновение, и я оборачиваюсь и обнаруживаю, что Каликс держит другого Смертного Бога за горло.

— Ты что, не слышал, как она велела тебе остановиться? — Требует Каликс, на его лице маска гнева.

— Не убивай его, — рявкаю я, за что получаю раздраженный взгляд в свою сторону, прежде чем он качает головой.

— Отпусти Марала, Каликс, — требует Теос, и, по крайней мере, теперь я знаю имя этого человека.

Оглядываясь через плечо, я выдыхаю проклятие. Они уже ушли. Я замечаю двоих из них — одна из них девушка, которая раньше была в синей тунике, — когда они исчезают за деревьями.

Закрывая рану ладонью и поворачиваясь обратно к кабану, я не отпускаю руку, пока между пальцами струится кровь. Она скулит, столько эмоций заключено в одном этом звуке, что это почти разбивает мое гребаное сердце. Страх. Замешательство. Боль.

— Прости, — шепчу я, наклоняясь ближе и успокаивающе поглаживая ее.

Не уверенная, что еще можно сделать, я сильнее надавливаю на ее рану и сосредотачиваюсь на отделенных частях плоти. Я не хочу, чтобы они снова срослись; я не Мейрин, и это не мой дар. Вместо этого я вжимаюсь в нее, позволяя усикам моей тьмы проникнуть в ее тело через открытую рану. Одну за другой я нахожу раны — синяки, порезы на ее теле — и закрываю эти места своими тенями, приглушая чувства. Это временно, но, по крайней мере, избавит от боли.