Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 159 – Люсинда Дарк

Каликс поднимает ладонь и прижимает свой указательный палец к губам. — Зачем же мне раскрывать все свои секреты? — он спрашивает. — Что в этом было бы забавного?

Я отпускаю руки и поднимаю их к лицу, проводя ими по своим усталым чертам. — Они собираются убить нас, — бормочу я.

— Нет, — резко говорит Руэн, и я опускаю руки, чтобы встретиться с ним взглядом. — Если бы они хотели нашей смерти, мы бы были уже мертвы.

— Мы сегодня чуть не погибли, — замечаю я. — Ты и Мейрин…

— Мы с Мейрин — да, — перебивает он. — Но не ты. Ты — нечестная игра. Иначе зачем бы Трифону воздерживаться от убийства тебя, даже зная, кто ты? У него есть подозрения. — Македония почти намекнула на этот факт, поэтому я молчу, пока он продолжает. — Но он также не поднимал вопрос о твоей церемонии крови с тех пор, как мы прибыли сюда, не так ли?

Мои губы приоткрываются, и я откидываюсь назад. — Нет… он этого не делал. — Я почти забыла об этом. Церемония, проведенная Советом Богов в Ривьере, не привела к окончательным доказательствам моего Божественного родителя, и теперь я знаю, что это произошло из-за влияния Кэдмона и, вероятно, Данаи и Македонии.

— Боги — это ничто иное, как тщательность. Если Трифон хочет быть уверен в том, кто ты на самом деле, то он все равно проведет церемонию, — заканчивает Руэн.

— Хотя мы почти подошли к их третьему ритуалу, — говорю я, качая головой. — Трифон отсутствовал большую часть нашего пребывания здесь. Я не видела его ни на Охоте, ни в залах для собраний. Он не говорил мне ни слова и не посылал никого с вестями, что бы напомнить мне, что он и Совет Богов призовут меня определить, кто мой Божественный родитель. — Хотя мы уже знаем.

— Последний раз, когда мы видели его, было на Очищение… — Слова Теоса замолкают, когда он проводит рукой по макушке своих волос. — Я думаю, боги, я до сих пор не могу вспомнить большую часть той ночи.

— Это из-за украденной силы, — предполагаю я.

Руэн выражает свое согласие резким движением подбородка, прежде чем снова переключить внимание на Каликса. — Твое предупреждение не будет иметь никакого отношения к церемонии крови Кайры, не так ли?

— Возможно, я забыл об этом, — ворчит Каликс, не совсем отвечая на вопрос.

— Каликс. — Тело Руэна напрягается, когда он сердито смотрит на брата на своей кровати.

Каликс убирает руки из-за головы и вскидывает их в воздух, когда садится. — Тебе не нужно беспокоиться о моем предупреждении, брат, — отвечает он. — Что тебе нужно сделать, так это быстрее исцелится, а затем нам нужно решить, что делать с их Пиршеством.

— Пиршеством? — Я хмурюсь. — Что еще за пиршество?

— Третья церемония, — тихо отвечает Теос. — Македония и Данаи сообщили нам, что это произойдет завтра вечером.

— Завтра? — Я качаю головой. — Разве это не должно было произойти незадолго до Весеннего Равноденствия? Не прошло и двух недель… — Пока мои слова затихают, я вспоминаю прошлое, считая дни. Скольких мы потеряли между церемониями? Охота длилась больше дня? Без сомнения, но Пустота могла исказить время. — Я вздрагиваю при воспоминании об этом месте, поднимая руки вверх, когда холодок пробегает по моей спине.

— Да, — подтверждает Каликс. — Пир состоится завтра, и ожидается, что на нем будут присутствовать все.

От его слов у меня внутри все сжимается, а сердце уходит куда-то в низ живота. День. У нас есть день. — Одного дня недостаточно, чтобы придумать план, — бормочу я.