Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 50 – Люсинда Дарк

— Кайра? — Услышав мягкий вопросительный тон Руэна, я цепляюсь за него, разжимая кулаки и переворачивая руку, чтобы впиться ногтями в мякоть его бедра. Его ответное ворчание такое тихое, что я его почти не слышу. Его рука опускается на мою, и, к счастью, он не убирает мою хватку, а вместо этого сильнее прижимает меня к себе, давая мне опору.

Чем дольше я смотрю на Царицу, тем более невесомой я себя чувствую. Как будто все мое тело отрывается от границ земли и плывет по течению в эфир. От страха у меня на лбу и на затылке под косой выступают капельки пота.

Руэн наклоняется в сторону, обнимая меня одной рукой за спину, и жар его тела проникает сквозь слои одежды. — Все в порядке, — бормочет он. — С тобой все в порядке.

У меня перехватывает горло. Легкие сжимаются. Руэн продолжает повторять успокаивающие фразы, но слишком тихо, чтобы мои чувства уловили. Я больше не слышу его, как и Богиню Гигею.

— Все будет хорошо, дитя. — Эти слова приходят мне в голову среди хаоса, царящего в моем теле. Я вцепляюсь в ногу Руэна, нуждаясь в том, чтобы почувствовать его. Он сжимает меня в ответ крепче. В уголках моих глаз собираются слезы, но я не позволяю им пролиться. Вместо этого я смотрю на Царицу Богов со всей присущей мне яростью.

— Убирайся. Из. Моей. Головы. — Я вонзаю каждое слово, как отработанный удар кинжала. Если я не могу быть в безопасности внутри своего собственного разума, тогда где я могу быть в безопасности?

Ответ не ускользнул от меня, и это только укрепляет мою решимость выбросить ее из головы.

Хотя выражение лица Царицы Богов не меняется, я чувствую, как ее присутствие внутри меня ослабевает.

— Тебе не нужно меня бояться, — бормочет она, ее голос мягче, чем раньше, звучит дальше. — С тобой не случится ничего плохого от моей руки.

Я ей не верю, но слова, которые она мне предлагает, заставляют меня задуматься. Зачем вообще их произносить? Она и остальные Боги держат нас именно там, где они хотят. Нас медленно варят заживо в котле, который они создали, и хотя я вижу разверзающееся небо, знаю, что свобода где-то есть, но я, кажется, не могу ее постичь.

Внезапно до меня разом доносятся звуки актового зала, когда ученики вскакивают со своих мест, визжа от ликования. Хватая ртом воздух, я поворачиваюсь и прижимаюсь лбом к груди Руэна.

— В чем дело? — Спрашивает он. — Что случилось? — Трифон пытался…

— Нет. — Я качаю головой, прерывая его тираду вопросов. — Нет, он… на этот раз это был не он.

Чувствуя себя измученной, я отрываю от него голову и окидываю взглядом ряды кресел. Данаи больше не смотрит на меня, вместо этого она тихо разговаривает с другой Богиней — Македонией, Богиней Знаний, которую я узнаю. Отстранившись от Руэна, я тянусь к Каликсу. Мое прежнее раздражение на него исчезло, сменившись осознанием того, о чем я собираюсь его попросить.

— Каликс?

Насыщенные, лесисто-зеленые глаза встречаются с моими. Каликс хватает мою ищущую руку и подносит ладонь к своему рту. Он слегка прикусывает мягкую плоть, одним из клыков, отчего по конечности пробегает каскад мурашек.

— В чем дело, маленькая воровка? — Спрашивает он. — Ты хочешь…

Прежде чем он успевает предложить что-нибудь непристойное, я прерываю его своей просьбой. — Тебе удалось приручить какую-нибудь из змей в Ортусе?