Книга Прибежище из серы и тьмы, страница 68 – Люсинда Дарк

— Кайра, — раздается голос Руэна, и его рука слегка касается моего плеча.

Я отталкиваю его, свирепо глядя на женщину с другой стороны. — Ответь мне.

Говорит Кэдмон. — Кайра, твоя мать хотела найти…

— Заткнись, — рявкаю я, обрывая его. — Я тебя не спрашивала. — Я спрашивала ее. Если она не может ответить за себя, будь она проклята, тогда у нее нет права называть себя моей матерью.

— Ты злишься на меня, — говорит Ариадна.

Это заявление вызывает у меня рваный смешок, полный сарказма, а не веселья. — Да. — Я киваю. — Я злюсь.

На ум приходит моя Королева пауков, и я понимаю… Паук, который приходил в мою комнату раньше, должно быть, был послан ею. — Твои фамильяры пауки, не так ли?

Выражение ее лица, нахмуренные брови и поджатые губы говорят сами за себя.

Смех, вырывающийся из моей груди, — отвратительный звук. — Ты привела меня сюда, не так ли? Ты хотела, чтобы я нашла тебя? Что, по-твоему, я должна теперь сделать? Освободить тебя?

— Нет, — вмешивается Кэдмон. — Нас нельзя освободить, Кайра. Трифон узнает. Она просто хотела встретиться с тобой, и ты уже слишком далеко продвинулась по пути этого будущего, чтобы повернуть назад. То, что она увидит тебя, ничего не изменит.

Я игнорирую его и сосредотачиваюсь на ней. — Чего ты от меня хочешь? — спрашиваю я. — Что, черт возьми, ты для меня сделала? Где ты была, когда умер мой отец? Где ты была, когда меня продали Преступному миру? Где ты была, когда я была…

Дыши. Блядь. Я, блядь, не могу дышать.

Моя голова раскалывается, внутри черепа раздается громкий гул, который отдается во всех остальных костях. Я дрожу на месте. Даже пальцы, которыми я вцепилась в прутья решетки, сжимая их так крепко, что костяшки пальцев становятся еще белее, чем раньше, дрожат от количества эмоций, поднимающихся во мне.

— Я хотела быть там, — настаивает Ариадна.

Одна из ее рук касается моей, ее пальцы легко скользят по моим пальцам. Я вырываю их и отступаю назад, чуть не спотыкаясь о собственные ноги. Я бы так и сделала, если бы не Руэн, который ловит меня и удерживает в вертикальном положении.

— Нет, блядь, не прикасайся ко мне, — рычу я на нее.

Руэн хватает меня за плечи и наклоняется. — Посмотри на нее, Кайра, — бормочет он. — Очевидно, что она не хочет быть здесь. Тебе не кажется, что она пришла бы за тобой, если бы могла?

Я уклоняюсь от прикосновения Руэна. Он прав. Его слова и жалкий взгляд, который Кэдмон бросает в мою сторону, ясно показывают, что эта женщина, моя мать, не злодейка. О, но как я хочу, чтобы она была такой. Если она злая и безнравственная, тогда это означает, что вся боль, которую я перенесла, пытки и агония, одиночество и потери — они не были напрасными. Если бы у меня была мать — кто-то, кто нашел бы меня после смерти моего отца, кто-то, кто заботился бы обо мне, растил меня и любил меня, — тогда она должна была быть рядом.

— Я никогда не хотела покидать тебя, — говорит Ариадна, ее голос прерывается от собственных нарастающих эмоций. — Пожалуйста, знай это, дочь моя.

Я набираю полные легкие воздуха, но ничего не меняется. Моя грудь болезненно сжимается. — Она пришла, чтобы найти тебя в ночь смерти твоего отца, — говорит Кэдмон, его голос возвышается над пульсацией в моей голове и груди. — Я остановил ее.

Моя голова поворачивается, как будто ее оторвали от моего тела и насадили на шип. — Ты… остановил ее.