Книга Развод с императором драконов, страница 109 – Юлия Ханевская

Я нахмурилась, стараясь ухватиться за смысл.

— О чем ты?

Между нами дрожала невидимая нить, натянутая до предела.

Еще миг — и она могла оборваться, или же наоборот, сплести нас крепче, чем прежде. Но внутри все еще жгла обида, и я держалась за нее изо всех сил, как за единственный щит.

Он поднял голову, взглянув на меня. Рука скользнула к поясу, и оттуда он достал свиток, плотно перевязанный темно-синим шнуром. Протянул мне.

— Смотри сама.

Я осторожно взяла его и, соскользнув со стола, обошла Рэйдара.

Я развернула пергамент. Лунный свет из окна и теплое мерцание свечей выхватили строчки, написанные синими чернилами. Буквы будто дышали, жили своей жизнью. Я медленно прочла их про себя.

Тьму можно победить только истинным союзом, абсолютным слиянием света и огня.

Лишь энергия двух истинных душ способна замкнуть врата Пустоты.

Я застыла, сердце глухо ударилось о ребра.

То есть… наш союз с Рэйдаром — не случайность, не каприз судьбы? Мы с ним вплетены в эту битву с самого начала?

Я резко обернулась.

Он поднялся на ноги, и теперь смотрел на меня, не отводя глаз.

— Что это значит? — мой голос дрогнул, но слова прозвучали отчетливо.

Дракон неторопливо приблизился ко мне.

Свиток дрогнул в моих руках, когда он накрыл мои плечи ладонями. Его пальцы были горячими, и этот жар медленно просачивалось сквозь тонкую ткань одежды.

— Это значит, что мне без тебя не справиться, — его голос прозвучал низко и глухо, но каждое слово будто прожигало воздух. — Ты нужна мне. Нужна империи. Только вместе мы сможем одолеть Тьму и загнать ее обратно в ту дыру, откуда она явилась.

Я вскинула на него глаза.

В груди теснилось непонимание, отчаяние и злость.

— Но как… как это привести в жизнь? После всего, что было между нами? — мой голос сорвался, и я вцепилась пальцами в свиток, словно в спасительный якорь.

Рэйдар наклонился ближе, его взгляд был неумолим, и от этого мне хотелось одновременно и оттолкнуть его, и шагнуть навстречу.

— Ты моя истинная, — сказал он твердо. — И так будет всегда, что бы ни случилось.

Я тяжело сглотнула. Горло обжигало, будто внутри застрял огонь, не находящий выхода.

— Истинность — это одно… — слова сами рвались с губ, и остановить их было невозможно. — А вот любовь…

Я осеклась, но он смотрел прямо в глаза, и я не смогла смолчать.

— Я любила тебя, Рэйдар, — выдохнула. — Любила того прекрасного и могущественного дракона, который вдруг стал моим истинным. Я боготворила тебя. Была счастлива — от самого дня свадьбы и до того момента, пока ты не разбил мне сердце и не выставил из дворца.

Губы дрожали, но я продолжала, чувствуя, как горечь поднимается к самому горлу.

— Я любила тебя. И… возможно… люблю сейчас, — признание сорвалось шепотом, как приговор самой себе. Я судорожно вдохнула и задала самый страшный вопрос: — А ты? Ты когда-нибудь любил меня, Рэйдар?

Он судорожно выдохнул и наклонился, коснувшись своим лбом моего. Глаза его зажмурились, дыхание стало неровным.

— Я не буду тебе лгать, — прошептал он. — Я не знаю, как… проявляется это чувство. Что есть на самом деле любовь?

Его руки крепче сжали мои плечи, но не жестко — как будто он боялся меня ранить.

— Для меня, дракона, это — желание обладать тобой безмерно, безгранично. Желание чувствовать твой запах, касаться твоей кожи, ощущать, что ты рядом. Это состояние, когда понимаешь, что ранил тебя, — и чувствуешь безмерную боль от этого, — голос его хрипел, рвался. — Если это и есть любовь… то да. Я люблю тебя, Элира.