Книга Темная душа, страница 2 – Ив Ньютон

Оставив учебники на столе, я поднимаюсь по неровной винтовой лестнице, которая находится всего в нескольких футах от двери в классную комнату, в свою спальню в башне, как обычно, считая ступеньки. Всего их семьдесят три. Я толкаю тяжелую дубовую дверь и вхожу в свою круглую тюрьму.

В углу стоит кровать с балдахином из красного дерева, покрытая покрывалом с цветочным принтом.

Я прохожу по каменному полу к окну с решётками и смотрю на красную луну.

— Что в тебе такого, что заставляет всех волноваться? — бормочу я и беру магическое зеркало.

Я нажимаю на него один раз.

— Айзек.

Оно остаётся чистым, и только моё отражение смотрит на меня в ответ.

Тук. тук.

— Айзек.

Тишина.

Тук. Тук. Тук.

— Айзек!

По-прежнему никакого ответа.

С низким, раздражённым рычанием я снова стучу по зеркалу.

Тук-тук-тук-тук-тук-тук.

— Айзек, ответь мне, чёрт возьми!

В конце концов, в поле зрения появляется мой близнец, отражающий мою мужскую версию с тёмными волосами и ярко-голубыми глазами. Он — инь для моего ян. У него атакующая магия, у меня защитная. Мы противоположности, но в лучшем смысле этого слова. На заднем плане громко играет музыка, мрачная мелодия в стиле дэт-метала, которую он выключает, когда видит меня.

— Иззи! Что случилось?

— Почему луна красная?

— Э? — он морщит нос, и тогда моё сердце учащённо забилось.

Позади него появляется его лучший друг по академии Серебряные Врата с подкуренной сигаретой в зубах. Он наклоняется, чтобы рассмотреть меня поближе, и его карие глаза с янтарными искорками становятся ещё темнее, когда он видит меня. Я облизываю губы, жалея, что не могу провести языком по татуировкам, которые покрывают большую часть его тела — в любом случае, как я могу судить, только видя его в зеркале, — по шее, груди, рукам.

— Иззи, — мурлычет он с таким акцентом, что кажется, будто шоколад поливают мёдом. Для большинства людей звучит невнятно, но если хорошенько прислушаться и услышать, как он произносит твоё имя во сне, то можно различить лёгкий итальянский акцент. Он глубоко затягивается сигаретой, а затем вытаскивает её изо рта большим и указательным пальцами. — Что так скрутило твои трусики? — спрашивает он с ухмылкой, от которой мои скрученные трусики чуть не загораются.

— Эм, — бормочу я, совершенно сбитая с толку, чувствуя, как горят мои щеки. Моя замкнутая жизнь не позволяла мне общаться с мальчиками, мужчинами, поэтому всякий раз, когда я вижу своего возлюбленного, я волнуюсь и мечтаю, чтобы земля разверзлась и поглотила меня целиком, отправив в мир иной.

— Иззи? — рычит Айзек, раздражённый моим заиканием.

— Эм, луна, — бормочу я, беря зеркало и поворачивая его, чтобы показать им. — Она красная. Почему?

— Красная? — слышу я голос Айзека. — Не здесь.

Я поворачиваю зеркало и вижу, что Си-Джей пристально смотрит на меня. Я заставляю себя отвести взгляд, хотя могла бы смотреть в его глаза вечно.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, пытаясь сосредоточиться.

— Смотри, — Айзек поворачивает зеркало, чтобы показать мне бледно-белую луну, висящую в небе.

— Ладно, это странно, — бормочу я. — Почему здесь она красная?

— Я никогда не слышал о красной луне, — хмурясь, говорит он, поворачивая зеркало обратно.

— Иззи, — голос моего отца эхом разносится по лестнице. — Собирай вещи.

Обеспокоенная, я бросаю взгляд на Айзека, который пожал плечами.