Книга Темная душа, страница 3 – Ив Ньютон

— Я перезвоню через минуту.

Он кивает с озабоченным видом.

— Что происходит?

— Я не знаю. Я перезвоню, хорошо?

Я отключаю связь, когда мой отец врывается в спальню с большим пустым чемоданом, который он бросает на кровать и открывает.

— Начинай собирать вещи.

— Зачем?

— Просто собирай, — говорит он.

— Куда мы собираемся? — спрашиваю я, уже направляясь к своему гардеробу по ту сторону окна.

— Только ты. Тебе нужно убираться отсюда.

— Почему?

— Просто собирайся.

— Нет! — говорю я, бросая одежду в чемодан и отступая назад, скрестив руки на груди. — Куда я иду? Я имею право знать.

— В Серебряные Врата к своему брату, — выдавливает он из себя, явно не в восторге от этого. — Ты уходишь через пять минут, так что собирай вещи, или поедешь как есть.

Это приводит меня в движение. Я прожила здесь всю свою жизнь. У меня есть вещи, которые я хочу взять с собой, с которые мне нужно рассортировать, чтобы понять, смогу ли я обойтись без них или нет.

Я стараюсь не слишком задумываться о том, что меня внезапно отправляют в Академию Серебряные Врата, как моего брата-близнеца три года назад. Если начну думать об этом, и окажется, что это шутка, или только на одну ночь, это меня раздавит. Я мечтала поступить в настоящий университет, быть в окружении студентов, завести друзей и быть рядом с Си-Джеем, чтобы лично восхищаться им.

Мои руки дрожат, когда я бросаю одежду в чемодан, а в голове проносятся мысли об одном и том же, о чём я не хотела думать.

О Серебряных Вратах.

Я на взаправду собираюсь в Серебряные Врата. В место, которое я видела только по ту сторону зеркала Айзека, которое зовёт своими тёмными коридорами, наводняющими мрачными предчувствиями, и переполненными лекционными залами, внезапно оказавшимися в пределах досягаемости.

— У тебя три минуты, — рявкает папа. Его взгляд то и дело устремляется к окну, к кроваво-красной луне, которая висит над ним, как зловещее предзнаменование.

— Почему сейчас? — требую я ответа, доставая свои альбомы для рисования из-под кровати. — Двадцать один год изоляции, и вдруг меня куда-то отправляют? Что происходит?

Папа сжимает челюсть.

— Кровавая луна меняет всё. Теперь они могут найти тебя.

— Кто? — я запихиваю свою одежду и туалетные принадлежности в чемодан, даже не взглянув, что я положила.

— Все они, — его голос понижается, и впервые в жизни в глазах моего отца я вижу страх.

Я хватаю своё магическое зеркало, тщательно заворачиваю его в кашемировый шарф и на всякий случай прячу поглубже в чемодан. Это была моя единственная связь с внешним миром. Единственная вещь, которая позволила мне заглянуть в нормальную жизнь двадцатиоднолетнего вампира, которому не нужно бояться мира.

Рывком открываю ящик стола, чтобы взять свой дневник — тот, в который я записываю каждый одинокий день, каждый разговор шёпотом с Айзеком, каждый взгляд на Си-Джея, от которого моё сердце учащённо бьётся.

— Время вышло, — говорит папа, когда раздаётся громкий, зловеще медленный стук в тяжёлую дубовую входную дверь.

Моё сердце на секунду замирает, и неподдельный страх берёт верх над замешательством, раздражением и растущим волнением.

Папа застёгивает молнию на чемодане, хватает его и стаскивает с кровати. Он передаёт его моей матери, которая врывается в комнату с безумным выражением лица.