Книга Щит Спэрроу, страница 48 – Девни Перри

«Пушка» и «Тесак» плыли рядом с «Резаком», не так близко, чтобы они рисковали столкнуться, но и не так далеко, чтобы не слышать громких криков друг друга. Вместе все трое образовали линию деревянных корпусов и массивных парусов. Красная линия, прорезающая синее море.

Я подошла к левому борту корабля, вглядываясь вдаль. Там не было ничего, кроме воды, неба и белых облаков.

Здесь должно было быть одиноко. Я чувствовала себя изолированной. Но я провела слишком много лет на своем утесе в Росло, представляя, что находится за пределами берегов Куэнтиса, чтобы испытывать что-либо, кроме трепета.

Я не выбирала это приключение, но все же это было приключение.

Я закрыла глаза, чувствуя на лице брызги соленой воды. Я подняла голову к небу, ощущая тепло солнца на щеках и наполняя легкие воздухом.

Мое приключение.

Была ли я довольна этой ситуацией? Нет. Но, по крайней мере, я смогу найти радость в этом путешествии.

— Команда только что вымыла полы. Постарайся не блевать на палубу, моя королева.

Ему действительно нужно было перестать называть меня так.

Я скривила губы, услышав знакомый низкий голос. Прошлой ночью я приняла голос Завьера за голос Стража. Но они были такими же разными, как зеленые паруса на фоне голубого неба.

Завьер и близко не был таким снисходительным.

Включала ли в себя способность Стража чувствовать настроение? Неужели он почувствовал, что я почти наслаждаюсь происходящим, и решил испортить мне этот счастливый момент?

— Тебе больше не к кому приставать? — спросила я, когда он подошел и встал рядом со мной.

— Нет. — И на его лице появилась ухмылка.

Он был еще более высокомерен, чем когда-либо.

Было ли это высокомерие результатом убийства? Считал ли он себя неприкасаемым?

Он стоял слишком близко, и я отодвинулась. От этого его ухмылка стала только шире.

Боги, мне захотелось влепить ему пощечину. Возможно, это была не лучшая идея, учитывая, что он был убийцей невинных людей, но желание было непреодолимым.

Мужчины в моей жизни не ухмылялись. Отец хмурился. Бэннер никогда бы не опустился до такой грубости. А стражников в замке учили сохранять нейтральное выражение лица.

Страж ухмылялся, словно сам изобрел этот жест. Только уголки его рта изогнулись в том, что кто-то мог бы счесть кривой усмешкой, и это можно было бы принять за улыбку, если бы не прищуренные глаза. Мужчина излучал презрение и превосходство.

Его взгляд снова стал изумрудно-зеленым и полным подозрения. Он уставился на меня так, словно знал какой-то секрет. Секрет, которым он собирался безжалостно дразнить меня.

— Красивое платье. — Его пристальный взгляд медленно прошелся по моему телу, с головы до ног. — Не хочешь примерить ту одежду, которую я оставил тебе сегодня утром?

— Ты заходил в мою каюту? — Костяшки моих пальцев побелели, когда я крепче вцепилась в поручень. Прежде чем я закончу этот разговор, на дереве останутся царапины от моих ногтей. — Дверь была заперта.

— Да? Моя ошибка.

Ублюдок. Я постучала себя по носу, затем наклонилась, обнюхивая его жилет.

— Когда я проснулась, мне показалось, что в воздухе витает какой-то неприятный запах. Должно быть, это был ты.

Ухмылка растянулась в настоящую улыбку с ровными белыми зубами.

— Ты храпишь, Кросс.

Кросс. Не Вульф.

Он, вероятно, хотел меня оскорбить. Что я еще не заслужила королевского имени Туры. Но я не хотела быть Вульф, так что, если этот болван хотел обидеть меня моей фамилией, я не собиралась возражать.