Книга Боярышня Воеводина, страница 47 – Елена Милютина

— Ладью хватит силы поджечь? — прищурившись спросил Одоевский у Михаила.

— Ладей не жег, только лодки ушкуйников на Чагодище, но, думаю, горят они не хуже.

— Добре. Какой еще силой владеешь?

— Ветром могу управлять, и водой немного, но тут практики не было.

— Запомни, княжич, бабенку эту Маринку с дитем убивать нельзя. Заруцкого — за милую душу. И, если убить все же придется, то лучше, что бы их опознать могли. А то вместо одного Воренка нам десять наклепают. Снова в самозванстве утонем. Казнить их прилюдно надобно. Я тебя, как Федор не прошу Маринку обольстить и в Москву отправить, знаю, что ты ему ответил, хотя, в нашей ситуации любой выход правильный, решение твое уважаю. Так что направь их, что бы бежали они на восток, в Астрахань и на Яик. Там их наши верные казаки дожидаются, их там и повяжут. Главное, что бы ни одна ладья на юг не прорвалась. Так что трудная у тебя задача — крепость сохранить, к присяге Михаилу привести, и Заруцкого на юг не пустить, но Маринку и байстрюка ее живыми оставить. Надеюсь на тебя. На преданность твою Михаилу.

— Побратимы мы. Кто, как не я, ему предан!

— Ну и хорошо. По Муравскому тракту не езжай. Есть подозрения, что Заруцкий обнаглел и в районе Богородицка на него вышел. Так что езжай через Тулу, у сельца Лазарева свернешь на Ефремов, а там сам решишь, через Данков разоренный, или Елец-Красное к Лебедяни прорваться. Чем раньше приедешь, тем больше времени с польскими подпевалами справиться. Предупреждал же молодого Ромодановского, не надейся на ляхов, России держись! Вот и поехал в ссылку аж за Камень. Там и сгинет, если не одумается и Михаилу не присягнет. Род-то древний, честный. Откуда в нем такой выродок! Иди, отдыхай, княжич. Успокоил ты меня немного насчет Лебедяни. Я думал, совсем несуразного юнца для исправления прислали!

С таким напутствием Михаил пошел отдыхать. Вымотала беседа с князем, даже Леонарда на ночь читать не стал. Заснул сразу.

Поехали, безопасности ради через Тулу. Там посетили пушечный завод, где лили пушки и ядра. Михаил осмотрел все, выяснил, какие кулеврины отправили в Лебедянь и сколько припаса к ним. Кулеврины отправили чугунные, ядра обычные. Михаил еще на свои дньги заказал новинку для туляков, бомбы, взрывающиеся при попдании. Не очень надежные, но врага пугающие. Обещали привезти 100 штук через неделю. Пищали были бронзовые, уже лучше. И к ним вместо ядер Миша усмотрел заряды новомодные, на аглицкий манер, «картечь» называемые. По-русски — дробь. Мешки, начиненные шариками свинцовыми. Говорили, знающие люди, если ядро 4–5 конников поразить может, то дробь из жерла пушки вылетающая, до 20–30, выводит из строя, убивая, или раня. А пеших так еще больше. В наличие было только 30 таких зарядов, гнушались ими, не брали. Бесчеловечным считали. Миша не погнушался. Уж если бабу обольстить и на расправу выдать воеводы не считали бесчестьем, то свинцовые шарики тем более ему можно применить. Оружейник поклялся пристроить варварский снаряд на подводу с бомбами, и посоветовал, набрать камней-окатышей, в мешки сложить и вместо дроби ими стрелять Можно даже из кулеврин, только туда поболее набивать. Мешок должон стенки ствола от заряда предохранить. Поэтому и лучше брать гальку и окатыши речные, колотые камни больший разброс дают, и летят недалеко, хотя ранят сильнее. Миша поблагодарил, расплатился, заставил побожиться, что припас доставят во-время и дальше поехал. Тут, на его счастье дожди пошли, дороги развезло, казачьи отряды встали. Так что приехали они в Лебедянь вовремя, но под проливным дождем.