Книга Сказка о лягушке и золотом мече, страница 40 – Елена Ловина

– Эль, я не собираюсь приставать, – раздался голос от двери, и я едва не подскочила до потолка – напугал почти до остановки сердца. – Если желаешь, я положу между нами меч.

Фаер мялся и выглядел нерешительным, очевидно, улавливая, то совершил что-то из ряда вон выходящее, от чего у меня едва не случился нервный хохот – благо, вовремя закрыла рот.

– Кровать широкая, так что твой меч в ней затеряется, чего и тебе советую сделать, – процедила я, кивая на ложе.

Кто бы знал, чего мне стоило не покраснеть от смущения. И ярость куда-то испарилась, а в голову закрались паразитические мысли, что я сама недавно думала о свадьбе, а тут волей-неволей Фаеру придется на мне жениться – отец так просто эту выходку ему не спустит. С горечью подумалось, что хотелось как раз по собственной воле, и чтобы без принуждения со стороны отца и общества.

За спиной послышалось звяканье меча, затем едва уловимый скрип кровати, на которой не спали ни разу настоящие драконы. Стук падающего сапога: сначала одного, потом второго. Шелест одежды.

Я с огромным усилием заставляла себя не оборачиваться и не глазеть, потому то неожиданно проснулось любопытство: а он такой же мускулистый, как и те парни, с которыми мне довелось учиться три года в корпусе? Какой он без рубашки? А он снял брюки?

Бездна, кыш-кыш неприличные мысли!

Когда за спиной стало совсем тихо, я развернулась и неспешной походкой дошла до кровати, хотя было огромное желание юркнуть мышкой под одеяло и зажмурить глаза.

По древнему закону долг помощи отдавать приходилось всем, только вот мужчина мужчине или женщина женщине могли просто предоставить кров и постель в доме. И только если приходилось отдавать долг мужчине и женщине, то закон требовал именно общую кровать и всю ночь. Что происходило за закрытой дверью, никто не рассказывал, но слухи всегда появлялись и бродили в народе. Говорили, что спокойно провести ночь редко кому удавалось.

Откинув одеяло, я легла я другого края кровати, и напряженно стала ждать. Чего? Хоть убейте, не могла бы ответить точно.

– О, вы уже легли! Замечательно! Эль, двигайся! – в спальню ворвались обе сестрицы в таких же страшенных ночных платьях, что и у меня и, бесцеремонно сдвинув меня к центру. Следом в комнату мрачно прошагали оба принца, Загир и Ларион, с подушками и одеялами в руках, и молча принялись расстилать себе ложе на полу у камина.

– Даже не думай ехидничать, – рыкнул Загир Фаеру, скрипя челюстью, а сестры, шумно устраиваясь на моей кровати, беспечно хихикали.

Нервное напряжение, что сковывало меня последние часы, сменилось недоумением, и я впервые посмотрела на Фаера – его лицо выражало гораздо больше: недоумение, злость, облегчение – всего и не перечислишь.

– У тебя вот так проходят ночи? – уточнил мужчина, ведь по закону можно было не менять привычную обстановку в такую ночь, но никто не имел право воспрепятствовать исполнения долга.

– Довольно часто, – усмехнулась я, ощущая, как покидает меня напряжение, а внутри поднимается истеричный смех. – За исключением вот этих двоих, которые слегка лишне в спальне, и кое-кого, кого здесь не хватает.

В подтверждение моих слов в спальню ворвалась отцовская охотничья собака, вскочила на кровать, бесцеремонно проскакала по всем присутствующим и улеглась между мной и Дери, оттеснив меня к Фаеру еще больше.