Книга Доктор для следователя, страница 22 – Алиса Север

Я заперла дверь, прислонилась к ней спиной и попыталась унять дрожь в коленях. Это был он. Я знала. Это не было доказательством, это было животным чутьем. Он пришел, чтобы посмотреть. Оценить. Напугать.

На следующее утро монета, которую я ставила на ребро, лежала на полу. Кто-то пытался открыть дверь. Безуспешно.

Следующей ночью я не спала. Сидела в темноте подсобки, завернувшись в плащ, с зажатым в руке скальпелем. Я слышала каждый шорох снаружи, каждый скрип старого сруба. Но никто не пришел.

На третью ночь я уснула, сидя на стуле, от изнеможения. Мне приснился странный сон. Я стояла в своем трактире, но он был пуст и залит лунным светом. На одном из столов лежала девушка с темными волосами — Аннели. Она была бледна, но жива. Она открыла глаза и посмотрела прямо на меня.

«Он боится тебя, — прошептала она беззвучно. — Ты пахнешь чужим знанием. Чужой смертью. Он придет не как вор. Он придет как… пациент».

Я проснулась с криком, застывшим в горле. Лунный свет все так же лежал на полу серебряным прямоугольником. В трактире было тихо. Но сон повис в воздухе тяжелым предзнаменованием.

Он придет как пациент.

Холодный ужас сковал меня. Это имело смысл. Идеальный способ подобраться ко мне близко, пока я буду беззащитна, с руками, занятыми инструментами, а не оружием. Пока мое внимание будет приковано к мнимой болезни, а не к реальной угрозе.

Я подошла к окну и смотрела на спящий поселок. Где-то там, в ночи, он ждал. Выжидал подходящий момент. Играя со мной, как кошка с мышью.

Но я не была мышью. Я была хирургом. И если он явится под маской больного, я буду готова. Врачевать… или вскрывать. В зависимости от того, что он принесет с собой.

Утро началось не с запаха теста, а с тяжелого стука в дверь. Не в час пик, а на рассвете, когда трактир был еще пуст и безмолвен. Я открыла, уже зная, что ничего хорошего это не сулит.

На пороге стоял староста Северин, отстраняясь от сопровождавшего его стражника в городской ливрее. Лицо старосты было озабоченным и немного виноватым.

— Хозяйка Мариэлла, — начал он, избегая моего взгляда. — Распоряжение из Стальгорода. Следственный отдел требует твоего присутствия для оказания содействия.

Он протянул мне свернутый в трубку пергамент с восковой печатью. Я развернула его. Сухой, казенный язык уведомлял, что «гражданка М. Труннодини» обязана незамедлительно прибыть в Стальград в связи с проводимым расследованием серии тяжких преступлений. Срок — неопределенный.

— Что это значит, Северин? — спросила я, и голос мой прозвучал чужим. — Я же все уже сказала следователю.

— Это значит, что ты должна ехать, — вздохнул он. — Вызов следственных органов… он обязателен. Отказаться — значит навлечь подозрения на себя и на весь поселок.

На весь поселок. Это был тонкий намек. Мое положение здесь было шатким. Чужачка, вдова, да еще и со странными знаниями. Отказ мог быть истолкован как попытка скрыться.

Я посмотрела на стражника. Его лицо было каменным. Спорить было бесполезно.

— Хорошо, — коротко сказала я. — Дайте мне время собраться.

— У тебя есть до полудня, — ответил стражник. — Карета будет ждать на выезде.

Дверь закрылась. Я осталась одна в тишине пустого зала. Солнечный луч, пробивавшийся через пыльное окно, выхватывал из полумрака столы, лавки, сияющий медный самовар. Мое детище. Мое пристанище.