Книга Используемая единорогом, страница 18 – Эми Райт

— Мне нравится синее с пуговицами, — говорит он, просмотрев их все.

Ладно, он определенно обращает внимание. Это не значит, что он какой-то особенный.

— А как насчет твоей семьи? Они из Хартстоуна?

— Следующий вопрос, — я ни за что не стану рассказывать клиенту о своей облажавшейся семье. Каким бы милым он ни был.

Стирлинг меняет тему разговора и начинает рассказывать о своем стаде. Он рассказывает мне о Боазе, Сапфи и Найте и о жеребенке, которого они ждут.

— Так вы все живете вместе? — спрашиваю я его. — И все в том большом доме?

Он ухмыляется.

— Ага. Все вместе.

Для меня это безумие. И всё же я чувствую, как во мне просыпается любопытство.

— Разве это не раздражает? Словно делить дом с людьми, от которых не сбежишь!

Он смеется.

— Они семья. Конечно, иногда они раздражают. Со всеми так бывает. Но без них было бы одиноко.

Я думаю о том, что он сказал. Должна признать, бывают дни, когда я ненавижу возвращаться домой в пустую квартиру. Хотя это все равно лучше, чем жить с моим бывшим, Карстоном. Мне действительно интересно, каково это — жить с людьми, которые мне нравятся. Людьми, с которыми я хотела бы быть рядом все время.

— Люди тоже живут со своими семьями, не так ли?

— Ну, да, я думаю. Итак, это безумно сложно? То есть, у тебя пять жен или что-то в этом роде?

Стирлинг смеется.

— Это совсем не сложно. Для меня это нормально. И, отвечая на твой вопрос: нет, у меня нет ни жен, ни связанной пары. Пока.

Он бросает на меня такой серьезный взгляд, что я съеживаюсь.

Вот кем он меня считает? От этой мысли становится тепло и покалывает.

Я опускаю взгляд на свой телефон.

— О, смотри-ка. Твой час почти закончился. Не хочешь сделать еще одно бронирование?

— Несомненно. Завтра вечером?

Я не должна испытывать восторга от того, что снова увижу его. Я не должна испытывать ничего, кроме удовлетворения от того, что деньги за еще один вечер обеспечены.

— Конечно. Куда бы ты хотел пойти? Но за визит к тебе домой придется доплатить. Особенно если ты планируешь мною делиться, — я смутно припоминаю других членов его стада. Одним из них был коренастый, мускулистый самец с колючей коричневой гривой. И могу признаться себе, что не возражала бы, если бы меня разделили между ними двумя.

— Я подумал, что мог бы пригласить тебя куда-нибудь поужинать. Если это не запрещено?

— О, — я пытаюсь сдержать разочарование.

Стирлинг наклоняется ближе.

— Что? Надеешься на что-то еще?

— Нет, — я пытаюсь сохранить твердое выражение лица, но уверена, что на моих губах появляется намек на улыбку.

— Хорошо. Потому что я не хочу оставить тебя разочарованной.

Я сдерживаю желание сказать, что очень разочарована, и попросить его отвезти меня домой и убедиться, что он и его стадо хорошенько меня трахнут. Это просто гормоны. Безумие, гормоны беременности и осознание того, что через семь месяцев у меня ничего не будет.

— Не волнуйся. Я могу позаботиться о себе.

СЕМЬ

Стирлинг

— Зеленую рубашку? Или это слишком? Бледно-голубая лучше? — я поднимаю обе, когда Сапфи выходит из спальни. Она подпрыгивает.

— Стирлинг! Я тебя не заметила. Ты можешь… — она подносит руку ко рту и обегает меня. Я в отчаянии смотрю, как она исчезает в ванной.

Мне здесь никто не поможет? Найт сказал, что оба варианта хороши. Боаз сказал, что я должен идти без рубашки. Теперь это.