Книга Принцесса из эры динозавров, страница 116 – Катерина Калюжная

– Я слышала про смерть Халида. Мне так жаль! Правда, жаль, – миссис Берроуз погладила подругу по руке, выражая сочувствие.

– Ему было девяносто три, так что… Он прожил счастливую жизнь. Мне было жаль расставаться с ним, но… Я давно уже привыкла к тому, что любой, даже самый сладкий цикл все равно кончается. К тому же с тех пор прошло почти три года. Я немного подзадержалась, чтобы понервировать его родственников. Они таки не смирились с моим присутствием в жизни Халида. Но теперь я готова начать все с чистого листа. И думаю… Короче, мне не терпится попробовать себя на сцене.

– Тебе всегда хорошо удавалось быть актрисой, – пожала плечами Софи, отхлебнув большой глоток кофе с коньяком, который только что принес официант.

– Нет, я не хочу быть актрисой. Кто на самом деле в восьмидесятые хочет быть актрисой? Я хочу попробовать себя в роке. Рок – это круто. Это столько эмоций, накал страстей, беснующаяся толпа. Это то, чего мне так не хватало в последние годы.

– Рок? – миссис Берроуз удивленно приподняла бровь. – Рок?

– Рок, рок, дорогая. – Хелен достала из портсигара длинную сигарету и прикурила. Откинувшись на спинку стула, она несколько раз подряд глубоко затянулась, а потом посмотрела на подругу. – Думаешь, то, чего мы ждем, когда-нибудь случится? Я уже не верю, что наша с тобой жизнь однажды изменится.

– Не знаю. Но я верю. Иначе… ничто не имеет смысла. Все это… – Софи обвела рукой по кругу. – …теряет всякую связь с реальностью. С моей реальностью. Иногда мне кажется, что я живу только во сне. Но это ведь глупо?

– Ладно, не будем о грустном. – Хелен провела ладонью по глазам, отгоняя невеселые мысли. – Расскажи про Бена. Какой он?

– Он предел мечтания любой школьницы, – Софи перестала хмуриться. Хорошее настроение вернулось к ней, когда речь зашла о муже. – Его мать была норвежкой, а отец – француз. Он унаследовал от них белокурые волосы и куртуазность былых дворов. И он еще долго будет радовать меня своим присутствием в моей жизни…

– Ему восемнадцать-то есть?

– Ему тридцать пять, – Софи на миг замялась. – Нет, все-таки придется сказать, а то потом убьешь ненароком. Он входит в конклав, Эл.

– Что?! – Пламя сигареты грозно замигало в полутемном кафе, вторя огню, вспыхнувшему в глазах мисс Хант. – Куда он входит? Ты в своем уме? Или ты уже готова взять то, от чего так долго отлынивала? Я-то не против, но ты уверена, что время пришло? Что это тот самый момент?

– Я не буду ничего менять. Разыграю картину в лицах. Способности… вдруг проявились. Эл, как ты не понимаешь? Я устала от того, что приходится полностью менять жизнь каждые тридцать-сорок лет. Переезжать, обманывать, а потом все начинать с нуля. Я хочу хотя бы видимости постоянства. Неужели тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, так было бы проще.

– Нет. Так не было бы проще! И мы давно это решили. Если ты забыла, могу напомнить. – Хелен наклонилась над столом. Ее голос стал вкрадчивым и очень холодным. – Мы не должны рисковать, пока не наступит момент. Или пока у нас не останется другой возможности выполнить хотя бы часть нашего долга.

– Ну, Эл, не злись, – Софи примирительно улыбнулась самой обворожительной из своих улыбок, которая заставляла умолкнуть даже невыносимую миссис Боунс в разгар демагогического кризиса. Но на мисс Хант подобные уловки никогда не действовали. Однако она снова откинулась на спинку стула, запустив вилку в полную тарелку уже успевших остыть спагетти.