Книга И всюду слышен шепот Тьмы, страница 119 – Джой Моен

– Будьте осторожны, мадемуазель. Если желаете, можете выйти на улицу вместе с кружкой, только верните, пожалуйста, когда закончите.

Обрадованная предложением, Моник вышла на улицу, вдыхая аромат свежести утра, влажного камня и асфальта, запах свежезаваренного кофе растворялся в воздухе вместе с белым дымком. Взгляд упал на надпись на посуде, сделанную вручную: «Да будут счастливы сердца». Девушка улыбнулась, проведя по буквам большим пальцем. Зоэ-Моник хотела верить, что предсказание сбудется, скоро вернется Беньямин с новостями, и тогда одной проблемой станет меньше.

Странный скрежет привлек внимание Моник, она повернула голову на звук, но предположила, что это шумят водопроводные трубы на стене здания. Сделав пару глотков немного остывшего кофе, девушка собиралась в лавку, чтобы вернуть кружку, еще погулять по кварталу ткачей, а после найти ближайшую остановку и отправиться домой, позвонить Эрве с фермы, извиниться. Хорошо бы найти контакты нынешнего пребывания Арлетт, узнать, как у нее сейчас дела.

Шипение, перемежающееся со звуком, напоминающим царапанье когтей по стеклу, прозвучало совсем близко, над самым ухом, Моник вздрогнула, выронив кружку, наблюдая, словно в замедленной съемке, как она падает на землю, превращаясь в осколки, разлетающиеся по асфальту вместе с остатками черной жидкости. Три женщины следили за девушкой в конце улицы, злобно скалясь, будто клубок змей, их тела сплелись воедино, извиваясь и подрагивая.

От страха тряслись колени, но Зоэ-Моник сжала кулаки, быстрым шагом направляясь за старушками, которые, заметив, что план удался, внимание девушки привлечено, завернули за угол здания. Если эти женщины тоже хадиты, то почему уходят, ранее тени, напротив, старались приблизиться. Может, хотят что-то ей показать?

Моник нырнула в узенький переулок, заметив, как за следующим поворотом мелькнула черная ткань их одеяния. Последовав дальше, она вышла на оживающую улицу, потеряв между снующих прохожих хадитов из виду. Район, куда старушки вывели Зоэ-Моник, оказался знакомым: здесь находилось здание библиотеки, остановка для омнибусов замаячила уже в следующем квартале. Решив не испытывать судьбу и вернуться домой раньше, девушка с выпрыгивающим из груди сердцем направилась туда, когда ее окликнул знакомый голос.

– Доброе утро, моя дорогая. Что-то случилось? Выглядишь измотанной.

– Здравствуйте, Анн-Мари, все в порядке. Эрве сейчас дома?

Женщина пропустила прохожего, чуть отступив, а после подошла к Моник, окидывая ее странным взглядом, будто вовсе не ожидала услышать из уст девушки имя сына.

– У него много дел на ферме, моя птичка. Что же, вы так и не поговорили о Ла Руш?

– Поговорили. Вы явно рассчитывали, что я откажусь от вашего сына, когда обо всем узнаю, спешу вас огорчить – этого не будет. Я буду с ним, несмотря ни на что!

Моник одарила Анн-Мари уничижительным взглядом, фыркнув от злости, принялась высматривать транспорт, мысленно подгоняя его. Женщина, напротив, была совершенно спокойна, лишь задумчиво протянула:

– Но ты не може… забудь, я все равно не…

Остановившись на полуслове, Анн-Мари Кревье занервничала, кусая ноготь большого пальца, переминаясь на месте и шепча себе под нос. Моник расслышала что-то вроде «не сказал всего», а может, «не сдала его», «газеты» или «советы». Разбираться девушка не стала, все равно не добьется от Анн-Мари вразумительного ответа, ведь та глубоко погрузилась в мысли, маленькими шажками удаляясь от остановки. Зоэ-Моник Гобей проводила женщину взглядом, рассматривая потрескавшуюся вывеску библиотеки на втором этаже здания.